21 интервью

Неизвестный: Я считаю, что презрительное отношение к эмиграции есть продолжение русского советского рабства. Все эмиграционные явления – и положительные, и отрицательные – не являются ничем не оригинальным, ни уникальным социологическим явлением. Это есть продолжение бед и доблестей прошлого. Часть эмиграции, уезжая из Советского Союза, увозит худшие черты советского человека: подозрительность, недоверие, склочность, лживость – это, увы, свойственно советскому обществу. Приехав сюда, они заимствуют первичные инстинкты, свойственные когда-то американским пионерам. Человек человеку – волк, кто первый выхватил пистолет, тот прав, обман, культ личного успеха. То есть и тут и там они заимствовали худшее. Да, здесь существует борьба, но не такая, как раньше, да и американцы сегодня не такие жестокие и жадные, поспешные, как пионеры. Наоборот – тут можно столкнуться и с милосердием, и с джентльменством. Русские же американцы находятся в состоянии жадного первичного накопления, то есть в пионерском состоянии, состоянии Клондайка, состоянии прерий. Они воспринимают американские постулаты с такой жадностью и наивностью, по-детски прямо. Эта часть эмиграции дает вонючую, грязную смесь. Но этим, конечно, не исчерпывается эмиграция. Это мощная эмиграция, которая себя утвердила необыкновенно быстро, в первые же годы и в первом поколении. Мне особенно нравятся простые люди, которые выстраивают бизнесы, свою жизнь, учат своих детей. Они не скрывают, что то, что они хотели – материальный достаток, они получили.

Интеллигенция… я думаю, что это самая несчастная среда здесь. И все же многие себя утвердили в этих трудных условиях конкуренции. Все-таки русская интеллектуальная элита проявила себя здесь, даже средний уровень ее (мы не будем говорить о верхушке, всем известной) проявляет себя весьма серьезно.

Минчин: Верители вы в Бога?

Неизвестный: Верю в Бога, но не люблю обсуждать эти темы. Вера – интимна, а я не религиозный философ и не проповедник.

Минчин: Кто из современных художников производит на вас сильное впечатление?

Неизвестный: Оценки я художникам не могу давать, да и не буду. Но впечатление производит достаточно широкий круг художников. Нет, к сожалению, одного художника, который бы полностью исчерпал мое любопытство к искусству.

Минчин: Кто из писателей и поэтов?

Неизвестный: Для меня очень мощен, конечно, Самуил Беккет.

Минчин: Вернемся к личностям и политикам. Как необразованный сын сапожника мог стать Вождем?

Неизвестный: Это очень сложный вопрос. Политики – это люди совершенно другой категории, и наши интеллектуальные оценки их ничего не значат. Политическое мышление – это определенный тип мышления, когда здесь интеллектуалы смеются над президентом, что он не читал Кафки, да они – идиоты, потому что, если бы он читал Кафку, он не был бы президентом, а «кафкал» бы с утра до ночи! Захватить власть среди других – это и есть определенные качества, недоступные другим – нам. В определенном смысле политик обязан быть ограниченным, потому что при наличии многознания возникает огромное количество задержек, огромное количество комплексов, невозможность принятия конкретных решений. Конечно, политик должен обладать определенной культурой. Но это другой вид культуры, чем культура академического интеллектуала.

Минчин: Ленин – Гитлер – Сталин, существует какая-то связь?

Неизвестный: Об этом так много написано. Я думаю, что Ленин есть учитель всех современных путчей. То есть все путчи – и Муссолини, и Гитлера (хотя это и называлось «приход к власти») – были вооружены ленинскими идеями. В этом смысле Ленин, конечно, был гением политической власти. Я глубоко убежден, что чистое зло есть порождение романтического сознания, чистая эманация зла – это дьявол, и то у Гете дьявол – это часть той силы, которая, желая зла, всегда приносит благо. Я глубоко убежден, что любой насильник, включая Гитлера и Сталина, в принципе хочет осчастливить ближнего, это их способ осчастливить человечество. Вообще, феномен насильника в том, что он всегда считает, что жертва хотела быть изнасилованной и лишь стеснялась сказать или высказать свои спрятанные и подавленные желания.

Минчин: Какая культура вам ближе?

Неизвестный: Иудео-христианская культура, библейская культура. Я хочу ставить монумент к 2000 году цивилизации, а эта цивилизация началась с Рождества Христова.

Минчин: Кем вы себя чувствуете по национальности? К какой культуре принадлежите? Вы американизировались или по-прежнему считаете, что к русской культуре принадлежите?