2120. Ловушка для AI

— Да, — поразмыслив, согласился Степан. — Слишком много впечатлений. Тебе следует отдохнуть. Но завтра… — он погрозил мне пальцем, и мне стало несколько жутко, потому как я не мог взять в толк, угроза это или строгое предупреждение. Больно вид у Степана был серьезный.

Что ж, завтра так завтра. В конце концов никто не обещал здесь содержать меня за красивые глазки, и это было понятно с самого начала. Но, по крайней мере, еще один день вольной жизни я отвоевал.

Глава 5

Ох, деревня! Утро началось с того, что наглый и отъевшийся рыжий котяра Мурзик протопал по мне, когда я досматривал десятый сон, кутаясь от утренней прохлады в одеяло. Тяжелый он, конечно, и когти у него длинные и острые, но это полбеды. Мурзику непременно захотелось полакомиться завтраком, приготовленным баб Валей для меня. Завтрак по обыкновению был выставлен на стол перед моим носом и укрыт полотенцем, что, однако не мешало аппетитным запахам распространяться по комнате, действуя лучше всякого будильника. Но вставать мне не хотелось, и я, отвернувшись к стене, уткнулся носом в одеяло. Ведь я прекрасно понимал, что, стоит мне встать, как на меня сразу же непременно навалятся отложенные из-за вчерашнего происшествия с хряком обязанности. И потому я оттягивал этот «сладостный» момент приложения моих сил и творческой энергии до предела.

Так вот, Мурзик, взобравшись самым нахальным образом мне на плечо, скакнул на стол и принялся шуровать там посудой. Я поморщился и укрылся с головой. Связываться с котом вовсе не хотелось. Ну что он там может съесть? Стащит одну-две гренки с яйцами — запах указывал именно на них, — и успокоится. Однако, Мурзик, похоже, останавливаться на этом вовсе не собирался. Урча и шурша, он пробрался под полотенце и взялся греметь тарелкой. Неужели все съест? Впрочем, с такой упитанной мордой и немудрено. Я решительно выпростал из-под одеяла левую руку и похлопал ладонью по столу. Кот затих, но ретироваться, видно, не собирался. Потом урчание и чавканье возобновились. Тогда я нащупал хвост Мурзика и потянул за него — не вставать же в самом деле из-за какого-то кота! Мурзик дернулся раз-другой, опять звякнула тарелка, опрокинулся бокал, и на меня полилось молоко. Хвост кота я, разумеется, от неожиданности выпустил из пальцев. Мурзик слетел со стола и сиганул в чуть приоткрытую дверь, держа в зубах добычу — гренку.

— А, чтоб тебя! — выругался я, отирая шею и лицо полотенцем. Затем поставил на стол перевернутый бокал, протер полотенцем столешницу и завалился спать дальше. Кот, скорее всего, больше не вернется.

Но едва мне удалось вновь заснуть, как на подоконник над самой моей головой взгромоздился, хлопая крыльями, петух. Я приоткрыл один глаз и уставился на него не шевелясь. Петух, едва приоткрыв клюв, вновь захлопнул его, повернул голову влево и долго разглядывал меня одним глазом, проявляя нерешительность. Эта совершенно беспардонная птица взяла привычку кукарекать с подоконника, будто нельзя было усесться, как все нормальные петухи, на забор и оттуда драть глотку. Куда там! Это слишком примитивно. Нужно обязательно орать прямо в самое ухо. В первое утро я его просто спихнул с подоконника. Во второе запустил в него подушкой, и пришлось тащиться во двор подбирать ее. На третье я поступил мудрее — закрыл окно, но баб Валя, вероятно, решила, что на свежем воздухе лучше спится, и вновь его отворила… Сегодня петух, застигнутый врасплох, никак не мог решиться на сольный вокал. Видно, пытался сообразить своим крохотным мозгом, что его за это ждет.

— Ку-ка-ре-ку! — не выдержал петух. Разумеется, против природы не попрешь.

— Пшел отсюда! — взмахнул я одеялом.

— Ку? — начал петух, продолжая коситься на меня.

— Только попробуй, — честно предупредил я птицу, нащупывая что-нибудь подходящее на столе.

— Ка…

— И-и-эх! — Полотенце просвистело в воздухе. Петух возмущенно захлопал крыльями, но не ретировался.

— Ку-ка!..

— Я тебе покажу «ку-ка», гадский будильник! — подскочив на постели, я схватил самое действенное оружие против нахальной, упертой птицы — подушку. — Только пикни мне.

— Ко-о-о, — задумчиво протянул петух, развернулся и ухнул вниз с окна. Наконец-то! Впрочем, со своей работой и сегодня он справился на отлично.

Сон окончательно покинул меня. Нет, ну это же надо! Никакого покоя.

И в этот самый момент скрипнула калитка, и послышались грузные шаги. Ну, разумеется: Степан! Сговорились они, что ли, с петухом и котом? Почему меня в самом деле не оставят в покое?

Вопрос, конечно, был риторическим и немым, а ответ на него знал и я сам: злой рок, стечение обстоятельств, планиды, будь они неладны!

Я спустил ноги на прохладный пол, поежился от утренней свежести и еще раз оглядел разгром на столе. Затем вделся в брюки, натянул носки, накинул рубаху и взял гренку. Жевал я ее без особого вдохновения, механически, косясь на дверь. Вот-вот она распахнется, и на пороге возникнет Степан. Так оно вышло.

Потопав сапогами на крыльце, Степан на цыпочках пробрался к моей комнате и заглянул в дверь.