Ведь уже в начале мая 1941 г. Сталин ясно видел, что в мае нападение точно не произойдет, ибо донесения всех видов разведки все более отчетливо свидетельствовали о том, что нападение произойдет в июне, причем со все более возраставшей конкретизацией на 20-е числа июня. А одним из первых, кто сообщил в Москву об этом, был ценный агент ГРУ — «АБС» (Курт Велкиш, сотрудник германского посольства в Бухаресте). Именно он в информации от 4 (5) мая первым сообщил, что время нападения переносится на середину июня[211]
, хотя и до этого от разведки уже поступали сигналы о том, что нападение произойдет в июне. Немалую роль в том, что Сталин не поддался на провокацию Шуленбурга, сыграло также и сообщение от 10 мая 1941 г. одного из самых доверенных агентов ГРУ — «Альты» (Ильза Штёбе), в котором она, в частности, информировала, что «военное министерство разослало директивные письма всем своим военным атташе о необходимости опровержения слухов о том, что Германия якобы готовит военные действия против России. Военное министерство требует от военных атташе выступать с разъяснениями, что Германия концентрирует свои войска на Востоке для того, чтобы встретить в готовности мероприятия с русской стороны и оказать давление на Россию»[212].Элементарный анализ этого сообщения «Альты» показывает, что, с одной стороны, по указанию Гитлера военные атташе Германии за рубежом должны были подготовить почву для взрывного перебрасывания на СССР всей ответственности за развязывание войны в момент ее начала. С другой же, такое распоряжение военного ведомства Третьего рейха как бы подыгрывало продвинутой Берлину в это же время британской разведкой дезинформации о том, что в случае начала вторжения на Британские острова СССР может ударить по Германии (советская внешняя разведка своевременно установила факт продвижения такой дезинформации и проинформировала об этом советское руководство). В определенной степени это было продолжением давления на Англию, дабы она согласилась на условия Берлина о сепаратном мире, которые привез Гесс, или, по крайней мере, чтобы не мешала агрессии Германии против СССР.
Короче говоря, к встрече 12 мая и без того явно небеспочвенные подозрения, которые просто физически не могли не обуревать Сталина и Молотова, самим ходом событий международной жизни трансформировались в более чем обоснованное убеждение, что это действительно провокация — ведь тогда стало известно еще и о перелете Рудольфа Гесса в Англию! Проще говоря, обладай Гитлер таким срочно отправленным «инициативно-спонтанным» письмом Сталина, то, утверждая, что-де Англии более не на кого и не на что надеяться, ибо даже (даже!) Москва признала верховенство Германии, Гесс от имени фюрера с удвоенной энергией шантажировал бы Лондон, призывая (вынуждая!) его либо согласиться на почетный мир, естественно, на нацистских условиях, либо же присоединиться к его, Гитлера, броску на Восток под предлогом ликвидации большевистской угрозы! А как минимум просто не мешать Третьему рейху разделаться с Советским Союзом, то есть в убедительной для Берлина форме гарантировать, что Второй фронт против Германии не будет открыт (что, кстати говоря, чуть позже лондонские мерзавцы, пардон, «джентльмены» и сделали, гарантировав Гитлеру возможность его однофронтового разбоя против СССР аж до 1944 года! Правда, у У.Черчилля не хватило ума, чтобы не болтать об этом — 4 сентября 1941 г. он сам лично выболтал это советскому послу И. Майскому[213]
. По крайней мере, на период времени, в течение которого берлинским бандитам грезился успех их блицкрига.И, кстати говоря, известие о перелете Рудольфа Гесса в Англию явно поспособствовало тому, что Шуленбург откровенно струхнул — он не мог не понимать, что его инициатива в свете этого известия выглядит как откровенная провокация, и в том числе поэтому-то он и попытался отыграть назад.
Как представляется, вот теперь-то ситуация с якобы имевшим место обменом посланиями между Сталиным и Гитлером наконец-то полностью прояснена. Не было никаких посланий! Не было никакого обмена посланиями! Гитлер, Риббентроп, Шуленбург и прочие не на того нарвались!!!