22 июня. Черный день календаря.

Начало битвы в воздухе в полосе Одесского во­енного округа было вялым и бесцветным. Для обо­их противников южный фланг был, очевидно, вто­ростепенным направлением и силы сторон на нем были примерно равными. Основной ударной силой 4-го авиакорпуса были 27-я бомбардировочная (KG 27) и 77-я истребительная (JG 77) эскадры, насчи­тывавшие, по разным оценкам, 240—257 самоле­тов. С учетом армейской авиации и ВВС Румынии авиационным соединениям ОдВО противостояли около 800 самолетов различных типов. Румынские ВВС были значительно слабее и куда менее опыт­ными, чем их союзники. Удар был нанесен всего по шести аэродромам. Развитие событий было типич­ным — предупреждение ВНОС, взлет дежурного звена или эскадрильи. Поскольку 4-й авиакорпус был намного слабее действовавших на других уча­стках фронта, удары получались менее массирован­ными и их отражение было вполне по силам дежур­ным самолетам. Характерный пример — это действия летчиков 55-го истребительного авиаполка 20-й авиадивизии в ходе налета на аэродром Бельцы в шестом часу утра 22 июня. Благодаря своевремен­ному сообщению постов ВНОС о приближении про­тивника дежурная эскадрилья в составе 8 МиГ-3 не­медленно взлетела и вступила в бой с 20 Не-111 и 18 Bf-109. Прицельной бомбардировки «спящего аэродрома» не получилось, и немецким пилотам удалось лишь повредить три самолета и поджечь небольшой склад с горючим. 4-й истребительный авиаполк той же авиадивизии, несмотря на десять(!) налетов, не потерял ни одного самолета на земле. Но не следует думать, что «воздушный Перл-Харбор» первых дней войны никак не коснулся ОдВО. Командир 20-й авиадивизии генерал А.С. Осипен­ко указал на целый ряд недостатков в действиях своих подчиненных: «1. Несмотря на достаточное количество времени с момента объявления трево­ги до налета противника, части все же не смогли уйти из-под удара с наименьшими потерями (45-й С[коростной] Бомбардировочный] П[олк], Бельцы)

Солдаты вермахта собирают брошенные советские винтовки.

и нанести ущерб противнику. Противник ушел без­наказанно, а мы понесли большие потери на земле благодаря преступной халатности и неорганизован­ности. 2. Рассредоточение материальной части было неудовлетворительным во всех полках. Само­леты скучены; вместе на одном поле стоят исправ­ные и неисправные самолеты. 3. Маскировки, мож­но считать, нет, особо плохо в 55-м Истребитель­ном] А[виа] П[олку]».

Однако в отличие от Белоруссии на южном сек­торе фронта массированных, изматывающих атак на аэродромы не было. Не было также большого числа истребителей противника в воздухе. Новей­шие бомбардировщики Су-2, состоявшие на воо­ружении 210-го и 211 -го авиаполков Одесского во­енного округа, не понесли потерь ни на земле, ни в воздухе. Вспоминает командир звена 210-го ближнебомбардировочного авиаполка А.А. Павличенко:

«Это было так. Воскресенье. 22 июня. Мы не зна­ли ничего, перед этим был очень сильный дождь. Мы находились на аэродроме под Первомайском, станция Пандурка. Полевой аэродром. Потом вдруг разбудили, и немедленно построение. Построились и в 12 часов включили выступление Молотова по радио, объявили, что на нас внезапно, без объяв­ления войны напали немцы. Мы видели, что какие-то самолеты летают на большой высоте, но кто это, мы не знали, немецкие бомбардировщики ходили через наш аэродром. Объявлена была боевая тре­вога. Самолеты разрулили во все места. Но полк не был готов к боевому вылету, не было бомбодержателей, самих бомб, не заправлены самолеты бое­припасами. Начальство куда-то поехало, и после их возвращения самолеты немедленно заправи­ли. И единственную первую девятку послали к границе, я в этой девятке вел второе звено, коман­дир эскадрильи первое, Геращенко третье. Приле­тели на полевой аэродром Софиевка, это в 70 ки­лометрах от границы. Но только к вечеру привезли нам бомбодержатели и бомбы, и в 18 часов 46 ми­нут мы нанесли удар девяткой по железнодорож­ному узлу в Румынии, Яссы. На территории против­ника. Они разгружали вагоны — больше 40 эшело­нов, наглым образом. Они нас не ждали, так как счи­тали, что авиацию они подавили в ближайшие часы. Масса народа вокруг эшелонов. Мы с небольшой высоты, подошли на высоте 900 метров, зенитка на­чала стрелять, вспышки были. Мы даже в первый раз в жизни увидели разрывы зенитных снарядов, легли на боевой курс и открыли бомболюки. А сбрасыва­ние бомб осуществлялось так: бомбы полетели по команде ведущего — мы смотрели на створки его бомболюка. Потом мы развернулись и ушли на свой аэродром. Прилетаем туда, а наших истребителей там уже нет, остались только отдельные самолеты. Нам немедленно приказали улетать с аэродрома, уже наступал вечер, заправили сколько могли, при­летели на другой аэродром, под Вознесенском. Вот так первый боевой вылет осуществился. Вечером нас собирал командир полка Кожемякин, он объя­вил: «Вам повезло, вы вернулись без потерь».

— А вас не атаковали истребители над целью?

— Нет. Только била зенитка. Пошли на снижение

Уже в первый день войны на стенах всех предприятий появилась наглядная агитация.