22 июня, ровно в четыре утра

В девять часов утра они приехали в Могилев-Подольский военкомат. Там он прошёл медицинскую комиссию, узнал, что совершенно здоров и годен к службе, потом долго ждал решения, кого и куда направят. Людей во дворе военкомата было много, так что было время перекусить, тем более, что Уля сложила ему в дорогу пирогов, шмат сала, половину душистого домашнего хлеба, четыре вареных яйца и две больших луковицы. К полудню он узнал, что служить будет в Могилеве-Подольском, в гарнизоне укрепрайона. Это была хорошая новость, ведь можно будет увидеть Наталку, Васыль Калинченко, колхозный шофер, ждал возле военкомата, ему Степан передал весточку родным.

Утром, чуть попозже, сельчане в конторе застали зареванную Марусю Самойлиху, на столе у которой лежала книга записей гражданского состояния по селу. И потом была она такой злющей, что еще несколько дней подходить к ней никто не решался.

Глава двадцать первая. Гнат Горилко

24 июня 1941 года.

Пока ехали в военкомат, Остап, женатый уже человек, вспоминал их первую ночь, бурную и нежную одновременно. Им никто не мешал. До четырех утра не спали. Как она там без меня? Как им вместе придется? Ничего, Уля девушка разумная, общий язык найдут, а Богдан, вроде бы, отнесся к Наталке хорошо. Главное, быстрее разбить немца и вернуться домой.

Возле Моглилев-Подольского райвоенкомата творился бардак. Но это так казалось только с первого взгляда. В этой толчее было много растерянных, не знающих, что происходит лиц, но были и люди военные, которые точно знали, что им предстоит делать, согласно инструкциям на время войны. Вскоре толпа гражданских, прибывших к военкомату, четко разделилась на три неравные группы: в одну очередь выстроились прибывшие, которых в военкомате распределяли по частям, во вторую — уже получившие назначение, отдельно стояла группа провожающих, в основном горожан (городской и районный военкоматы в Могилеве-Подольском слили тогда воедино). Люди прибывали и прибывали.

Очередь двигалась довольно бойко. Остап вскоре оказался у стола, за которым восседал невысокий лейтенант, на его бритом черепе выступали крупные капли пота. Когда Остап подошел к столу, зазвонил телефон, не отрывая голову от документов, в которых лейтенант что-то быстро писал, свободной рукой поднял трубку, успел кивнуть новобранцу, мол, обожди и стал слушать.

— Никак нет, товарищ капитан, имею приказ срочно укомплектовать наш укрепрайон. Так точно. Саперы? Хорошо, как только будут, направлю к вам. Да не за что.

Аккуратно положил трубку, закончил писать, отложил папку в сторону, произнес, уже глядя на Остапа:

— Кто тут у нас?

— Остап Архипович Майстренко, — ответил парень и протянул свои документы.

— Так… приписан к нашему укрепрайону, это хорошо… направляешься в распоряжение лейтенанта Гавриша. Будешь защищать Родину почти что сидя на печи, — нашел в себе силы пошутить лейтенант.

— Лейтенант Гавриш ждет вас во дворе.

Остальные формальности заняли у Остапа несколько минут. Получив все документы, он вышел во двор и тут столкнулся с Гнатом Горилко. На удивление дядька Гнат был трезв, и даже выбрит. От увиденного Остап совершенно опешил.

— Дядька Гнат, здорово, вы тут что? — спросил он, чуть выбравшись из толчеи. Гнат тоже отошел в сторонку.

— Здорово, сынок, да вот, хочу пробиться к военкому, не хотят меня в армию брать, — совершенно серьезно ответил Гнат.

— Вы что, да разве ж, вы же это… — попытался сообразить Остап.

— Это, да не эта… Не такая уж я старая развалина, ладно, а тебя куда? — поинтересовался он у Остапа.

— В укрепрайон распределили, — ответил тот.

— Да, значится, будешь тут пока что… Ладно, еще свидимся. — Гнат засуетился, увидев фигуру военкома, пробирающуюся через толпу новобранцев.

— Дядька Гнат, а я женился… — сообщил почти в спину убегающему Остап.

— Ну и ладно… — только услышал в ответ, собеседник был уже на своей волне и парня, наверняка, не расслышал толком, а если и услышал, так пропустил сказанное мимо ушей.

Ровно через минуту Гнат ворвался в кабинет военкома сразу же за ним, оттеснив нескольких просителей, не ожидавших от этого немолодого человека такой прыти. Военком в чине майора подошел к столу и собирался взять трубку телефона, куда-то звонить, но увидев вошедшего, поморщился и спросил:

— Да, слушаю вас.

Гнат вытянулся во весь рост и отрапортовал:

— Красноармеец Гнат Лукьянович Рохля прибыл для несения воинской службы в тяжелое военное время.

— Ты еще вспомни царскую армию, — выдавил из себя улыбку военком.

— Рядовой русской императорской армии, Гнат Лукьянович Рохля, разрешите доложить: бил германца под Сморгонью, бил германца под Верденом, бил белых под Томском. Разрешите встать в строй и снова немца бить! — про то, что доводилось ему и красных бить, Гнат скромно умолчал.

— Да куда тебе, дядька Гнат, из тебя ж труха сыпется! Посмотри на себя!

— Вячеслав Михайлович, ты не смотри на меня так, я еще очень даже. Да и пулеметчик я знатный, тебе разве пулеметчики не нужны? Между прочим, я у самого генерала Малиновского вторым номером был?