24 часа (СИ)

Порывисто разворачивается подо мной, совершенно по-блядски раскинув бедра в стороны и, согнув ноги в коленях, властно сжимает мои бедра, подаваясь вверх и имитируя поступательными движениями секс, теперь уже сам действуя нечестно.

      Этот наивный, даже мальчишеский, все тот же юный взгляд, полный покорности, и безумные огоньки - эта бешеная смесь выбивает из меня последние крупицы разума.

      Отстраняюсь, нервно откидывая его руки в сторону, когда он, учуяв грядущую перспективу, пытается удержать меня ближе к себе. Как скидываю с себя одежду и стягиваю с него штаны, не помню, лишь его взгляд перед глазами, губы эти раскрасневшиеся и припухшие от поцелуя, и розовый кончик языка без конца скользящий... черт!

      - Ты же потерпишь? Да, малыш? - прошу его, сам не понимая, как могу произносить еще хоть что-то.

      Ладонью сжимаю его уже влажный член через белую, намокшую от выделившейся от перевозбуждения смазки на белье ткань, трусь о его бедро, нависая над ним и едва удерживая себя на весу, опираюсь на одну руку.

      Он кивает, закусив нижнюю губу, и я кричать хочу, потому что вижу, всем своим существом ощущаю, как он этого хочет, меня хочет.

      Сейчас нет возможности тратить время на более длительные ласки, хотя желание залюбить его до невменяемости есть и вряд ли когда исчезнет, разве что вместе со мной, но сейчас мы слишком перевозбуждены и вздрючены не на шутку для этого. Это будет скорее мука, чем ласка, а причинять ему даже такую боль я не хочу, не могу, сам не выдержу.

      Оторвавшись от него и ползком добравшись до стола, с трудом нахожу смазку, повернувшись и окинув взглядом его обнаженный силуэт с широко разведенными коленями, с гордо торчащим раскрасневшимся от притока крови членом, который нестерпимо хочется облизать, втянуть себе в рот, почувствовать на кончике языка терпкий вкус... пережимаю себе член у основания, на что ловлю его понимающую улыбку, игриво закушенную нижнюю губу и манящий взмах бедер, как бы приглашающий к дальнейшему.

      Небо, что же происходит со мной-то? Почему ломает так сильно? И дрожь эта внутри не утихающая, а лишь разрастающаяся от каждого прикосновения к нему...

      Встаю между его коленей, наклоняюсь ниже, целуя искусанные губы, оглаживая тыльную сторону бедра, скользя дрожащими пальцами по члену, облизываю живот, когда он выгибается навстречу моим движениям, и только собираюсь спуститься пальцами ниже...

      - Я сам, - вырывает из моих рук смазку, сам выдавливает себе гель на пальцы и заводит руку ниже, пока я прячу улыбку у него на груди, поочередно лаская твердые соски и бессовестно покусывая их.

      - Жень... - почти хрипит, едва произнося слова. - Не могу больше... - в этот момент, в эту самую минуту кажется таким беззащитным, маленьким, моим, что в глазах начинает щипать от осознания, что рядом я быть не смогу, защищать его, отпаивать чаем с корицей после очередной мозговыносящей смены и, проснувшись посреди ночи, будить от кошмаров, когда он в очередной раз в бесконечных ночных метаниях не может спасти тех, чьи лица даже не сможет вспомнить наутро.

      Крепко прижимаю его к себе, пряча лицо у него на шее, приподняв его бедра и подтянув к себе, медленно начинаю входить, стараясь действовать как можно аккуратнее, но как же это сложно, когда он ерзает, рычит и старается сильнее насадиться сразу до упора, прекрасно зная, что потом будет скулить, что у него все болит, материть меня и обещать бессрочную секс-голодовку.

      С его рваным выдохом полностью вхожу, со шлепком врезавшись в податливое тело. Мишка замирает, гладит мои плечи, зная, что в эти моменты у меня срабатывает убийственное чувство вины и нежелание делать ему больно, целует меня в висок, пока я пытаюсь сморгнуть с глаз то ли набежавший от напряжения пот, то ли непрошеные слезы, и все что могу, медленно собирая себя по кусочкам, нежно целовать его шею, мучая своей неуверенностью нас обоих.

      - Родной, давай... не мучай, - скулит мне в ухо, ерзая по паласу и сжимая мои бедра ногами.

      И я слушаюсь его, не могу ослушаться. Плавно подаюсь назад, точно зная, что еще пара таких толчков, стоит только найти нужный угол проникновения и услышать его тяжелый выдох-стон, я свихнусь и заставлю и его сходить с ума, но сейчас могу себе позволить несколько мгновений промедления, в полной мере ощущая жар и тесноту его тела, это душащее своей неправильностью и такой же необходимостью ни с чем несравнимое чувство, когда можешь любить, да что там, иметь того, кого хочешь до нервных спазмов под ребрами, до дрожи в коленях, до безмолвных слез, которые стараешься скрыть, а он все равно их видит и лишь улыбается...

      - Ах-х-х... - его выдох, мой сильный толчок, тот момент, когда все, назад пути нет, да и не было его никогда, стоило только лишь раз овладеть его телом, его душой.