24 часа (СИ)

      - Я люблю тебя... - произношу про себя, надеясь, что его душа все же меня услышит, и, не чувствуя ног, выхожу в коридор, сползаю по стене, теряя остатки сил, прямо в лужу крови, которой становится слишком много, но даже это меня уже не волнует.

      Потолок перед глазами начинает вращаться, подкатывает тошнота и эта боль, почти нестерпимая, неправильная...

      Нет страха, нет паники - ничего больше нет. Сомневаюсь, что я все еще существую. Последнее, за что могу зацепиться, это мысль, всего одна мысль, в которой кроется моя безграничная благодарность за этот шанс, эту невозможную реальность, это сумасшествие или, быть может, помутнение моего рассудка, но я хочу сказать спасибо за то, что мне позволили вернуть Его, позволили возродить свою разорванную на клочки душу, позволили вновь вздохнуть полной грудью и поверить, что все же справедливость в этом мире есть, пускай даже это были проделки демонов. Просто спасибо...

Где-то в другой реальности...

      - Анку, не смей! - нервный женский окрик раздается совсем рядом, когда над полуживым и уже перешагивающим за грань жизни парнем наклоняется смерть. - Ты не имеешь права! - обида и злость сквозят в голосе, но разобрать очертания или хотя бы контуры божества не представляется возможным. Лишь светлое сияние, заполнившее собой все вокруг.

      Смерть молчит, оттягивая неизбежное, и, по непонятным для себя причинам, медлит и откладывает момент изъятия души. Капюшон низко сполз на голову, костлявые пальцы с силой сжимают рукоять смертоносной косы, балахон, чернее самой ночи, раскидался по полу ванной... в воздухе повисло напряжение.

      - Я не могу, - произносит тихо, но уверенно. Голос эхом отлетает от кафельных стен и заполняет собой все пространство, заставляя все звуки вокруг смолкнуть.

      - Это не тебе решать. Его судьба предрешена...

      - Так поменяй ее! - спокойствие тает так же быстро, как жизнь, вытекающая кровавыми разводами из порезов на руках.

      Парень, лежащий в ванной, бледнеет на глазах, едва дышит и лишь замедленное время и само существование во вселенной не позволяет ему исчезнуть.

      - Это невозможно, ты сам придумал правила. К тому же, он сам принял этот выбор, это даже не убийство, - возражает собеседница, и свет ее сияния начинает меркнуть, а вот вокруг склонившегося ангела, наоборот разрастается тьма. Анку все сложнее удержать его душу, все тяжелее держать время и силы катастрофически быстро покидают нечисть.

      - В любых правилах есть исключения! - Анку резко выпрямляется, разворачивается, схватив руку парня, и зажимает раны на изуродованной коже.

      - Не в этот раз. Он жить не сможет. Даже если жизнь ему сохраню...

      - Судьба, прошу тебя, - впервые Смерть просила кого-то об одолжении, наступая на свою гордость, что давалось с большим трудом. - Ему нельзя умирать. Они же неразлучники, их запрещено было разделять. Ты же можешь. Я знаю. Он же доказал...

      - Он доказал, что способен на самопожертвование, тем самым вырвал свою несчастную душу из лап демонов. Но это вовсе не означает, что он имеет право жить!

      - Я готов взять на себя ответственность за них, - продолжает Смерть, не желая уступать собеседнице. - Просто дай согласие, поменяй их судьбу - это же так мало для тебя.

      - Слишком много тех, кто заслуживает второй шанс, и выполнить мольбы всех мне не под силу.

      - Я не прошу за всех, я прошу лишь за них.

      - Твой список собьется и ты можешь пострадать сам, - привела последний аргумент Судьба, все же надеясь на благоразумие бессмертного.

      - А если я сделаю так, что даты не собьются? - легкие игривые нотки в приглушенном голосе заставили все вокруг затрепетать от чувства тревоги.

      - Что ж, твое право...

Настоящее время...

      В голове ужасный гул, будто включили электродвигатель и какой-то трудоголик все никак не хочет его выключать. Во рту пересохло, тела совсем не чувствую, разве что дикую слабость, через которую невозможно пробиться другим чувствам. И этот звон: дикий, не стихающий, раздирающий мозг на части и кажется голова вот-вот лопнет...

      В одно мгновение все стихает, мир резко начинает вращаться, будто обезумев и закрутившись вокруг своей оси с немыслимой силой. Тошнота накатывает безбожно. Сквозь общий хаос непонимания и гула все отчетливее слышны чьи-то крики. Не могу разобрать ни голоса, ни интонации, ничего, но с каждым мгновением он становится все громче, отчетливее и кажется... знакомым. Именно это тянущее чувство узнавания заставляет все внимательнее прислушиваться и хвататься за тонкий шлейф чужих, но кажущихся такими знакомыми эмоций.

      Из полусмерти вырывает резким толчком, словно выкидывает в реальность из небытия, перед глазами все плывет и пока пытаюсь восстановить зрение и согнать белую пелену с глаз, уходит несколько минут.

      Перед моими глазами испуганное и зареванное лицо... Мишки? Даже теряюсь, видя его в столь непривычном образе. Он трясет меня за плечи, сжимает мое запястье, обмотанное полотенцем, уже пропитавшимся кровью, от вида которой становится еще хуже, что-то кричит, кого-то зовет, и я понятия не имею, что вообще здесь происходит.