25-я рага

пятничные пятна по всему телу вымаранные рисуночки
по коже тонкой иглой выведены под корень как и все
мои прошлые однокоренные словечки одутловатые песенки пошлые
в песок выплеснутые, лялькой в люльку уложенные, неухоженные,
но всегда остается вопрос заздравия и упокоя,
когда небо принимает оттенок дороги, другой, по которой
еще не ступала нога нагой и каждое продолжение взгляда,
взвешивающего пространство – ряд воскрешений, флэшбеков, прошлого оглядок,
задушевной надежды на возвращение в сугубо личностное нигде
кто говорит? кто говорит? Луизиана – мои цветущие реки укромные мои
реки руки собирают воду собирают камни хранят травы
руки того кто никогда не входил в твои воды ни
единожды и ни дважды ты говорящая со мною сквозь землю
на все стороны света Луизиана и я продолжающий
твое течение каждой своей веной каждым словом своим каждым
новым воплощением весь плоть от плоти и крови
пока ты – продиралась сквозь камень и глину выискивая
в мокреди истину и межу и шептала слова
прощания и слова прощения, so_long-so_long,
я втаптываю твои корни в небо.

[coyote negro raga]

это дорога в один конец, непогашенный билет,
выданный на руки в глубоком детстве,
если все еще способен закрыть глаза —
зажмурься: здесь всегда остается место
точечного света, выгодно оттеняющего пространство,
как то и положено
в сложенной
дихотомии молчания и крико/подобия
чайки, заблудившейся меж заливом и взгорьем,
но не смеющей повернуть назад;

у плато плутающая осень

заботливо прибирает прошлогодний сор;
выговором, говором, акцентом —
заклинание тварности: точка отсчета,
делящая полярности базиса и надстройки, момент
непостижения основополагающих истин, где торг
не уместен и
не сопоставим с реалиями рынка;
я малым сим предписываю кротость
и спор
о частностях и неустойках.

отныне – белым в молоко

в найм перспектива территории, когда-то
должно быть, населяемой другими:
едва ли здесь найдется строчка
для следа нашего, с избытком —
для оттисков нашедших выход из пустыни
и заселяющих ландшафты,
мгновение тому лишенных человека.
ом!
мой бон мой бег мой кроткий бог,
я заметаю след и выхожу из дома.

[речь о вселенской мудрости в капле пролитого молока…]