26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

– Нет, благодарю. Я никогда не смогу забыть свою невесту. И никакая цена за помощь в ее

освобождении не покажется мне черезмерно высокой.

И тогда старуха вздохнула.

– Что ж, – сказала она, – я предупредила тебя о цене и пользе. Один из тех, кто, при

желании, мог бы оказать тебе помощь, дожидается тебя на пороге моего дома. Ему потребовалось

нечто, что способен раздобыть только отчаянный, безрассудный человек вроде тебя – но, полагаю, что вы сами сможете обсудить условия сделки. Поговори с ним, а потом возвращайся ко мне, ибо

то, что он попросит, достать будет отнюдь не легко.

И юноша, поблагодарив старуху, вышел из ее дома. Оказалось, что за порогом дома

человек в темной одежде все это время терпеливо дожидался его появления.

Того, кто ждал юношу, звали Мъяонель, Хозяин Безумной Рощи. Именно он подарил

Гветхинг волшебный плащ, который позволил ей скрыться от людей и небожителей, постоянно

донимавших ее своими вопросами. Взамен Гветхинг дала Мъяонелю совет, как овладеть

колдовским могуществом. Мъяонель воспользовался ее советом, и взрастил из своего сердца, как

из семени, колдовскую Рощу, которую люди назвали Безумной, ибо деревья ее были призраками, земля покрыта плесенью, а воздух переполнен миазмами распада и гниения. Над многими

могущественными, ужасающими и противоестественными силами обрел власть Мъяонель. Однако

чем дольше жил он в своем царстве, тем больше убеждался в том, что потерял нечто не менее

ценное, чем приобрел. Впрочем, понимал он это только умом – с тех пор, как его сердце

растворилось в потоке волшебной силы, создавшей Рощу, никакие чувства не тревожили больше

ее Хозяина – ни любовь, ни ненависть, ни даже жажда познания, которая прежде представлялась

ему неотъемлемой от его существа. Нет, ничего этого теперь ему не было нужно.

Так проходили дни и недели, времена года сменяли друг друга, а Мъяонель сидел в Башне

Без Окон, что высилась в центре Рощи, и равнодушно созерцал свое царство. Без печали, без

радости, без тревоги, без надежды. Он медленно таял в своей Силе, жил желаниями голодных

деревьев и желаниями призрачных волков, и безумными желаниями мертвых животных, и

дурманящими желаниями умирающих растений, и стремлениями гнили, расползавшейся по телу

древнего леса – но сам Мъяонель не желал ничего. Он застывал, становился недвижим, прорастал

в средоточии Силы – подобно тому, как прорастало первое призрачное дерево, которое когда-то

было посажено им в Царстве Бреда.

Однако он помнил, что прежде все было не так. Он знал, что было нечто, что заставляло

его бороться, совершать поступки и безумства, не успокаиваться на достигнутом, и всегда желать

чего-то большего. Мотивы, двигавшие прежним Мъяонелем, теперь представлялись ему глупыми, бессмысленными, но он не мог не осознавать того, что эта «глупость» была той самой силой, которая заставила его добиться нынешних высот в магическом искусстве. И тогда он решил снова

навестить старую Гветхинг. То, что она носила волшебный плащ, позволяющей ей скрываться от

глаз людей и небожителей, а так же от глаз самого Мъяонеля, не было для него помехой, ибо, даря

старухе плащ, он припрятал в левой руке кончик одной из его невесомых нитей. Теперь, скатывая

нить в клубок, он покинул Рощу и пересек несколько стран, населенных людьми, миновал Долину

Оборотней, и безжизненную пустыню, где обитали фантасмагорические существа, не

останавливаясь, прошел по Огненному Мосту – пылающему пути, протянутому между двумя

древними мирами. Наконец нить привела его на морской берег, к старой разваливающейся хижине

– здесь жила Гветхинг с тех пор, как покинула свое прежнее обиталище. Мъяонель вошел, не

постучавшись, а поскольку слуг Гветхинг, крысы и собаки, в этот момент не было поблизости, никто ему не воспрепятствовал и не загородил дорогу.

Гветхинг не подала виду, что удивлена его приходом – напротив, с кривой усмешкой

встретила она Мъяонеля, как будто ожидала, что он должен будет в сей день придти к ней.

– Ох-ох-ох, – сказала она. – Нету мне на этом свете покоя. В море, что ли, утопиться, чтобы никогда больше не видеть дураков? И таких прощелыг, как ты, неборожденный, вместе с

ними…

– Твой совет был с изъяном, – произнес Мъяонель. – И с изъяном был мой дар. Только

лишь от тебя одной зависит, отдам ли я тебе этот клубок нитей, или заберу обратно свой плащ.

– И что же ты хочешь от меня теперь, хитрец?

– Я хочу вернуть себе то, что потерял, приобретя Силу.

– О, это совсем нетрудно! Но помнишь ли ты о том, что цена моих советов всегда выше, чем польза, которую они приносят?

– Я не намерен больше играть в эти игры, – все тем же ровным голосом, без малейшего

проблеска чувства, отвечал Мъяонель. – Прежде чем соглашаться, я хотел бы сначала узнать эту

цену.