26b5465a54f0fb67580165b5a7e11988

распространяться до тех пор, пока не поглотит все Рассветные Земли, и все, что есть в них, и всех

Обладающих. Ибо Мирэн – Порча, и он даже не утруждает себя тем, чтобы хотя бы казаться

имеющим разум. Ни изгнать, ни договориться с ним мы не можем. Убьем его – он возродится

снова.

– Будь ты проклят, – сказала тогда Астана. – Это ты привел его сюда и вверг нас в эту

беду! Как и в случае с клинком, поразившим Ангела-Стража, ты создал нечто, с чем сам совладать

не в силах, но что грозит погубить многих.

Мъяонель же ответил на это:

– Ваш упрек несправедлив. Что до клинка, то не менее меня виновен в создании его

Келесайн Майтхагел и другие, помогавшие ему. Если бы не их неумелая работа, другим бы был

результат моего волшебства. Что до Мирэна, то я надеялся, что в ходе войны никто не сумеет

убить его. Пока длилась война, он оставался в моем подчинении, а ближе к ее исходу я

намеревался увести Мирэна из этого мира и прикончить его в каких-нибудь пустынных Землях, или, может быть, в Преисподней – и пусть бы тогда Князья Ада раздумывали, как избавиться от

этой напасти!

– Но вышло иначе, – сказала Астана. – И, похоже, раздумывать придется нам, а не Адским

Князьям.

– Вы правы, и есть у меня уже некоторые соображения, как обуздать Мирэна, – сказал

Хозяин Безумной Рощи. – Мы не станем ни изгонять, ни убивать его, но воспользуемся тем, что он

отвергает разум и прибегнем к обману. Пока еще здесь собрана не вся его Сила; мы остановим ее в

этих границах и запрем Порчу, пока еще не имеющую какого бы то ни было олицетворения, в

пределах этого леса. Наша магия противоположна, миледи, и вместе мы сможем сотворить

заклятье, которое совместит в себе наиболее сильные стороны нашего колдовства.

– Я все еще не понимаю, милорд, – сказала Леди Астана, – каким образом вы собираетесь

осуществить это и какой видите мою роль.

Сказал Мъяонель:

– Хотя Мирэн и Владыка Бреда, но, проявляясь в Сущем, он вынужден до известной

степени подчиняться законам Сущего – по крайней мере, до тех пор, пока не наберет достаточно

силы, чтобы преодолеть эти законы. Когда у Мирэна есть выбор, какую из предложенных вещей

проглотить в первую очередь, он выбирает ту, которую проглотить легче всего, и, усилившись, принимается за следующую. Поэтому мы предложим ему пищу, и пищи этой всегда будет в

изобилии вокруг него, и получить ее будет легче легкого.

Сказала Астана:

– Что же, вы предлагаете откармливать его «на убой»? Но что это даст? Мирэн быстро

усилится и поглотит и нас с вами, и весь этот мир.

Сказал Мъяонель:

– Нет, ибо он будет пожирать себя самого. Я собираюсь изобрести болезнь, которая станет

пожирать Порчу. А, пожирая Силу Мирэна, эта болезнь, это заклятье будет превращаться в свою

противоположность и вновь давать ему жизнь.

Сказала Астана:

– Я по-прежнему не понимаю. Если вы способны изобрести нечто, что будет пожирать

самого Мирэна, почему бы попросту не остановиться на этом?

Сказал Мъяонель:

– Потому что подлинная Сила Мирэна покоится в Царстве Бреда и прорывается в Сущее

так, как выгоднее и удобнее ей – так же, как реки текут вниз, а не вверх. Но если я начну

поглощать энергию, исходящую от Мирэна, он либо подыщет себе другую дорогу в Эссенлер, либо изменит способы своего проникновения. Ведь бывает так, хотя и редко, что вследствие

особенных условий местности реки на какой-то части пути начинают течь вверх, а не вниз.

Поэтому наше заклятье будет не только поедать Мирэна, но и кормить его. Пусть наше заклятье

станет подобным растению – ибо именно этот атрибут волшебства имеется и у вас, и у меня. Я дам

заклятию корни, которые будут поглощать Порчу, а вы, миледи – листья и плоды, которые будут

питать ее.

Так они и поступили. И это возымело действие, ибо Мирэн, отказываясь от

индивидуальности и во всем уподобляясь чистой Силе, принимал не только все преимущества, но

и недостатки, связанные с этим состоянием. Ведь ловушка, устроенная Астаной и Мъяонелем, была чрезвычайно проста, однако осознать эту простоту могло лишь существо, наделенное

разумом. Повелитель Порчи рвался в Рассветные Земли; никто не препятствовал ему и в

Эссенлере для него всегда было вдоволь доброй пищи, однако он не усиливался и не продвигался

ни на шаг.

И хотя Астане пришлось отказаться от части своих владений, вряд ли это можно назвать

высокой ценой за сохранение целого мира.

Однако, история на сем не кончилась. Через несколько лет, когда Восседающие в

очередной раз собрались во дворце Джордмонда-Законника, и Хозяйка Деревьев подробно

рассказала об этом происшествии, поднялся Лорд Зерем и сказал так:

– Трудно в это поверить. Слышал я о войнах между Владыками Бреда, но никогда не

слышал, чтобы один из Владык Бреда вступил в противостояние с другим, защищая нечто