28 лет, каждое лето

Семилетие своего прихода в Комиссию по ценным бумагам и биржам Урсула отметила так: заявила, что уходит. Говорят, нельзя задерживаться на одном месте работы дольше семи лет, иначе увязнешь навсегда. Ей предлагают работу по всему городу, и она выбирает отдел по слияниям и поглощениям юридической фирмы «Эндрюс, Хьюитт и Дуглас». Урсуле обещают баснословную зарплату и уж совсем немыслимые бонусы.

Раз она так много зарабатывает, Джейк наконец может уволиться из «Фарм-Икс». Он ненавидит эту работу с первого дня. Ему надоели переговоры с конгрессменами и местными законотворцами, надоело добиваться хоть каких-то послаблений, чтобы поднять стоимость лекарств. Он говорит Урсуле, что уходит. Она в ответ называет его дураком. Ну и пусть. Урсула слишком занята – ей некогда спорить.

– Будь по-твоему, – добавляет она. – Только учти: будешь сидеть дома в одних трусах и смотреть мотивационных коучей, а ко мне плакаться не приходи.

Джейк подает заявление об увольнении, а на другой день записывается к дантисту на лечение корневого канала – хочет воспользоваться страховкой. Уоррен, его начальник, чаще обычного заглядывает к нему в кабинет, каждый раз с новым заманчивым предложением, только бы Джейк остался. Ему предлагают повышение по службе, прибавку к зарплате, дополнительные две недели отпуска. Уоррен не может поверить, что Джейк продержался в продажном мире фармацевтики столько же, сколько он сам. И уж совсем невероятно, что Джейку удалось сохранить себя: он лоббировал только те препараты, в эффективность которых верил. Все эти годы он был надеждой и опорой компании, и, хотя Уоррену жаль его терять, босс все-таки рад за него. Таким талантам можно найти лучшее применение.

Пора навести порядок в кабинете. Первым делом Джейк разбирает центральный ящик стола, где хранит фотографию Мэлори и конверт с тремя песчаными долларами и семью предсказаниями из китайского печенья. Фотографию можно выбросить – она старая. Хотя все равно жалко. Он смотрел на снимок каждый день, как некоторые смотрят на фото карибских пляжей, – напоминал себе, что есть и другая жизнь, куда можно сбежать в поисках радости и утешения.

Он опускает конверт с песчаными долларами в желтую папку и закрывает ее на металлическую клипсу, папку прячет в кейс между отчетами. И сам посмеивается над собой. Бессмысленно так шифроваться: он мог бы носить песчаный доллар хоть на шее, и Урсула ничего бы не заметила.

Стоило Джейку уволиться из «Фарм-Икс», как он сразу заболевает, и серьезно. Поднимается температура, его знобит. Днем он много спит, а ночью долго не может сомкнуть глаз. Сначала Урсула выражает сочувствие. Бедный мой, говорит она. Натирает ему спину бальзамом и ставит у кровати тарелку со льдом. Сама она спит в гостиной, потому что не может позволить себе заразиться. Теперь Урсула задерживается на работе даже чаще, чем раньше. Джейк все понимает: слияния и поглощения требуют ее участия двадцать четыре на семь, к тому же она хочет стать партнером фирмы, чтобы позволить себе другой уровень жизни. Урсула просит соседа сходить в аптеку и купить для Джейка лекарства, заказывает доставку куриного бульона.

Звонит телефон, на автоответчике копятся сообщения: Купер, мать Джейка, мать Урсулы, отец Джейка, бывший начальник из «Фарм-Икс» Уоррен, старый товарищ Коди, у которого есть на примете хор-р-рошая вакансия для лоббиста «в одной крупной компании». У Джейка нет сил отвечать, он болен, понимаете? Родители и Линет заставляют его обратиться к врачу. «Иначе мы прилетим к тебе», – полушутя грозит отец. Они уже потеряли дочь, и к здоровью в их семье отношение особое. Но Джейк знает: у родителей слишком много работы, они не полетят в Вашингтон. Урсула тоже очень занята, она не может отпроситься, чтобы отвести его к врачу.

Проходит неделя. Джейк все там же – в постели с температурой тридцать девять, сейчас он еле может сам дойти до туалета. Днем Урсула возникает на пороге в светло-сером костюме, на шпильках и решительно произносит:

– Довольно. Мы едем в больницу.

Оказывается, у него стафилококк. Видимо, занесли инфекцию у зубного, когда лечили корневой канал. Все ли антибиотики Джейк пропил? Он не помнит. Да какая теперь разница? Наш герой проводит в больнице два дня, лежит под капельницей. Джейк прекрасно знает названия препаратов, которые ему вводят, а еще он знает, что это последнее средство, которое ему могут предложить. Выходит, он серьезно болен, почти при смерти. Он содрогается, понимая, что конец был так близок. Жена вмешалась вовремя.

– Ты спасла мне жизнь.

– Ты скоро поправишься. – Урсула целует его в лоб. – Но моей заслуги в этом нет. Твоя мама звонила.

Лиз Маклауд – единственная женщина в мире, которую Урсула побаивается. Это началось еще в школе, когда Джессика была жива. Видимо, Лиз позвонила Урсуле на работу, с хирургической точностью отсекла всех ассистентов и добилась разговора с невесткой. А дальше она уж точно превзошла себя: «Урсула, отвези моего сына к врачу. Сейчас же. Не через три расчетных часа, а сию минуту».