290 миллионов лет назад и далее

– А ну-ка, деточка, покорми рыбок личинками, – повернулся к Лизе Бен. – Кажется, от тебя больше толку.

Хотя Лиза немного обиделась на «деточку», но выяснение, кто есть кто, решила отложить. Она находила шипастых личинок и бросала их в воду. Взрослые разом ударяли копьями всплывающих рыб. Вскоре полтора десятка рыбин размером с крупных щук лежали на берегу.

Бен нанизал их на копья, и охотники отправились в обратный путь. Солнце начало клониться к закату.

– У меня сегодня вечером концерт, – вспомнила Лиза. – Там, в будущем.

Дядя Саша, чтобы стихи не пропали даром, предложил устроить концерт прямо в дороге, и Лиза немедленно принялась читать Заболоцкого. Дядя Саша аплодировал, несмотря на мешавшее копьё с рыбой, Жанна, улыбаясь, тоже прочла стихотворение, правда, из Киплинга, а Бен, кажется, очень растрогался. Лизе показалось, что он тихонько утирает слёзы и, чтобы никто этого не видел, ушёл чуть вперёд.

Арнольд задумчиво смотрел на громадную кучу толстых ветвей и стволов вальхий, которые он наломал в окрестностях. Все они были свалены таким образом, что скрыли под собой не только очаг, но и половину хижины.

– Вот что чудо-мазь творит! – усмехнулся Бен, стряхивая с копья рыбу.

– Жаль, не добавляет ума, – язвительно произнесла Жанна.

– Рыба, – сказал Арнольд и слез с каменного ложа. – А костёр я не разжёг, потому что Бен у меня разжигатель забрал.

– И хорошо, – воскликнул дядя Саша, – не то ты бы здесь всё посжигал.

Тут Боббе, задвинутый топливом в дальний угол, помигал диодом и сообщил:

– Опасность девять баллов.

– Нет, – серьёзно ответил ему дядя Саша. – Уже не больше восьми.

Потом он и Бен принялись разгребать кучу дров, выбрасывая часть сучьев наружу. Жанна нашла кремнёвый нож и попыталась почистить рыбу, но режущая кромка была неровной, поэтому ничего не вышло. Тогда она начала просто потрошить рыбу.

– Тут в реках водятся акулки, – сообщил Бен, когда лишние сучья были выкинуты, а костёр в очаге занялся. – На потроха их хорошо ловить. Правда, в мясе много мочевины, но старина Бен квасил их в яме. Получалось очень неплохо, хотя в нашем родном времени такое мало кому по вкусу – пахнет неприятно.

Бен поправил два столба возле очага и, когда основная часть костра прогорела, достал жердь, нанизал часть выпотрошенной рыбы и повесил над очагом жариться. Поглядывая, как рыбий сок с глухим шипением капает в очаг, он полез в котомку, достал юбилеусов и, надев на прут, начал их обжаривать.

За окном, закрытым крыльями стрекоз, между тем смеркалось. Лиза устроилась на ложе поудобнее, чтобы был виден костёр, и, наблюдая за тем, как готовится рыба, думала, что через пару дней они уже смогут вернуться на станцию, а дядя Саша и Жанна придумают, как улететь и оттуда. «Совсем скоро, – думала Лиза. – Какое интересное всё-таки получилось приключение». Она ещё немного помечтала, как будет рассказывать одноклассникам о мире, где нет ни птиц, ни зверей, а Земля вертится быстрее, чем в наше время, и тут Бен позвал всех ужинать.

– А соль? – спросил Арнольд.

– Соль, мой милейшие, – Бен захихикал. – Соль. О, как старина Бен искал соль в первый год своего одиночества! А потом привык обходиться без неё.

Он вынул из котомки светло-коричневый полупрозрачный камень размером с кулак.

– Солевой, – пояснил Бен. – Я нашёл соль далеко на севере. Но к тому времени она мне была не нужна. Оставил на всякий случай.

– Предусмотрительно, – согласился дядя Саша. – Осколок девонского моря, поднятый столкновением материков.

– Когда налюбуешься, мы устроим пир. Вы весь день голодные, старина Бен весь день голодный.

Странно, но весь день Лиза словно бы и не ощущала голода, однако стоило Бену произнести это слово, как желудок немедленно запросил еды. И не у неё одной. Все набросились на рыбу, вдыхая поглубже воздух, чтобы остудить во рту горячее мясо. Бен предложил всем своих юбилеусов, но только дядя Саша взял одного. Отломав ножки и крылышки, он посыпал солью тельце древнего кузнечика и, видя, что хозяин хижины смотрит на него с ехидцей, откусил и прожевал брюшко.

– Отличное мясо, – заверил его Бен.

– Неплохо, – сказал дядя Саша, доев насекомое.

Оставшуюся рыбу решено было коптить над углями, чем немедленно и занялся Бен. Попутно он достал из котомки паука и, завернув его в длинный широкий лист, который успел сорвать на пути домой, положил на очаг и забросал углями, отчего костёр снова вспыхнул.

Под завистливым взглядом Арнольда Лиза расположилась на мягкой моховой постели. Укрываться не стала, решив, что одеяло пригодится остальным, и под потрескивание углей погасшего костра вскоре уснула.

– Лиза, скоро выходить!

– Сейчас, мам, – отозвалась Лиза, тотчас вскочила, отбросив одеяло, и смутилась.

Конечно же, разбудил её голос Жанны. И проснулась Лиза в той же хижине, двести девяносто миллионов лет назад. Ничего не поменялось. Но это было не страшно, возвращение было таким близким.

Бен ел почерневшего паука вместе с хрустящим листом.

– Хочешь паучью лапку? – предложил он. – Вкус ореховый.