2г0в2н0

– Приезжайте, договоримся, всё это мелочи жизни. – он засмеялся.

– Как вы пандемию переживаете? Болели?

– Тяжело переживаем, отдыхающих мало, и переболели все. Когда ждать вас?

– К выходным приедем.

– Хорошо, ждём, до скорого.

Мы распрощались, и я пошёл к Юле, чайник как раз только закипел, и она наливала кипяток в бокалы, аромат кофе наполнил кухню, пусть не свежесваренный, но всё равно кофе и его запах ни с чем не сравним, только кофеман может понять мои восторженные дифирамбы в адрес этого напитка. Когда впервые приехал в Петербург, то именно запах кофе, прорубил через дебри цинизма путь этому городу к моему сердцу, и как бы я не снобил, что стены пропахли сыростью, а улицы канализацией, но нотки кофе, порой еле уловимые, а порой бьющие в нос дурманом, всё перечёркивали и золотой город всё-таки застрял занозой в моём сердце. Но не болезненной занозой, как нечто инородное, в этом городе – занозе я отразился сам, и отразил его в себе, это единение на всю жизнь, и можно вынуть этот город из сердца, даже безболезненно, но тогда я потеряю, нечто, что было обретено вместе с этой «занозой». Я сделал глоток кофе, обжёг язык, и отправил его туда где торчит этот город и ждёт меня, как и миллионы других, таких же, которые занозились об обшарпанные стены Петербурга.

– Я созвонился сейчас с Птахой, он не против принять нас с вином.

– Они возьмут на продажу к себе? – Юля прям оживилась.

– Нет, мы сами там торговать будем.

– А как повезём?

– Думаю, завернём в вещи, запихаем в рюкзаки и поедем, я бутылок двадцать смогу взять, это всего-то килограмм пятнадцать.

– Хм, я тоже смогу тогда двадцать бутылок взять. А поедем на попутке?

– Или на маршрутке, смотря, что поймаем. – Я улыбнулся. – Доедем до Макса, надо написать ему, что мы приедем, а от него так же на попутке доберёмся или как-нибудь ещё, на месте разберёмся.

– Хорошо, я напишу Максу. Когда поедем?

– Ближе к выходным, я думаю, там отдыхающих будет больше чем в будние дни.

– У нас совсем мало времени, надо разлить вино, закупорить его, напечатать этикетки.

– У нас в принципе мало времени, жизнь закончится и оглянуться не успеешь. А так да, нам надо ещё и сургуч найти.

С поисками сургуча мы на удивление легко справились – нашли объявление на сайте Lalafo.kg, это такой ресурс, где все всё продают, от трусов и до вилл за границей. Списались в телеграмме с продавцом сургуча, он нам отправил с автобусом, а мы ему перевели деньги на электронный кошелёк. Двадцать первый век, кардинально изменил алгоритм действий, конечно что-то стало проще, но появились свои сложности, например, неисправно работающие интернет ресурсы, перебои со связью, да и просто куча багов, создают то всё это люди и в большинстве своём – далеко не специалисты. В IT сфере полно халтурщиков, лезут все, кому не лень, удалённая работа сейчас в тренде, как некогда была желанна работа в офисе, когда заводы растащили по всем странам некогда огромной империи-технократии. Каждому времени свои возможности, и если ты успел понять и вскочить на подножку локомотива, несущегося на всех порах во времени и с ним в ногу, то будет у тебя всё тип-топ, а не успел, остался на обочине, глотать пыль, смотреть на уходящий в даль состав и сетовать, мол, всё рухнуло и в нынешнее время всё не так как было раньше, а вот раньше как раз-таки всё было хорошо, а сейчас разруха… Ну, и в таком духе, многим знакомо, верно?

В общем совершили мы всю цепочку действий, соблюли последовательность и уже на следующий день потопали на трассу встречать автобус с передачкой, по пути заскочили на пляж, искупались, посидели на тёплом песке, подымили махоркой, вглядываясь в даль, в надежде, а может и без неё, но тем не менее в сердце что-то теплилось, что-то светлое, еле-еле, но всё же… В сердце всегда, что-то такое есть, даже у самого отчаянного и самого отчаявшегося, если прислушаться к нему, то можно услышать его голос, почувствовать его пульс, ощутить себя живым, а значит вспомнить о смерти… А чего, мы все стоим перед лицом смерти? Вот этот ответ и теплится в сердце у каждого, и если бы чаще прислушивались к нему, то многого бы не сотворили, и создали может быть другой мир вокруг себя, а не вот это вот всё.

Я сдымил козью ножку, поднялся на ноги, смахнул песок, небрежным движением, механическим, таким – машинальным. Подошёл к воде и побрёл вдоль берега, прислушиваясь к своему сердцу и к шелесту волн. Отошёл метров на двадцать, сел на корточки перед озером, заглянул в него и дотронулся рукой.

– Привет, дружище. – сказал я тихо, но в голос. – Давно мы с тобой беседовали.

Я всегда здороваюсь с Иссык-Кулем, у меня как будто какая-то связь с этой водой, и, знаете, он отвечает, отзывается в моём сердце, таким тихим, гулким и ритмичным потоком мысли, прям из сердца, с потоком крови в мозг, где я уже различаю его голос и отголосок моего сердца как еле уловимую мысль, которая не моя, мои мысли-то мне известны.

– Ш-ш. – В ответ прошелестел волнами Иссык-Куль. – Ш-ш. Не так громко… Ш-ш… Тиш-ше. – И плеснул на меня волной больше предыдущих.