30 Lessons for Living: Tried and True Advice from the Wisest Americans

Именно это произошло в семье Гальегос. Джеймс Гальегос, хотя и жил неподалеку, не помог своей матери, восьмидесятидвухлетней Марии, когда у ее мужа случился инсульт. Когда через несколько недель он умер, Мария обнаружила, что ее гнев на сына настолько силен, что ее охватила тревога. Она решила действовать как можно скорее, чувствуя, что ситуация может только ухудшиться. Через неделю она встретилась с Джеймсом и рассказала ему о своих чувствах. Джеймс признался, что был настолько расстроен болезнью отца, что не мог помочь. Мария, хотя и продолжала испытывать некоторую обиду на эгоизм Джеймса, все же позволила примирению состояться. "Это того стоит, - сказала она, - чтобы не чувствовать, что я могу потерять то, что у меня есть хорошего в отношениях с сыном".

 

Совет 3: Когда все остальное не удается, именно родителям обычно приходится идти на компромисс.

Я прекрасно понимаю, что эта рекомендация звучит несправедливо; однако, изучая истории о разрыве между поколениями, я обнаружил, что обычно в случае разрыва больше платят родители. Матери и отцы просто больше инвестируют в своих детей, чем наоборот. Геронтологи называют это "ставкой на поколение": родители, как правило, больше нуждаются в отношениях с ребенком и ценят их, а значит, больше теряют, если позволят отношениям ухудшиться или распасться. Особенно остро ощущается потенциальная дистанция или разлука с внуками, которая может возникнуть в результате разрыва.

Один из самых сложных моментов в отношениях со взрослыми детьми связан с областью, которая для большинства экспертов оказалась неизведанной: сын или дочь становятся геями или лесбиянками. Опросы показывают, что терпимость к однополым предпочтениям сильно зависит от возраста. Например, 60 % американцев в возрасте от восемнадцати до двадцати девяти лет поддерживают брак для геев и лесбиянок, в то время как среди людей в возрасте от шестидесяти пяти лет и старше этот показатель составляет 25 %. Аналогичным образом, 55 процентов представителей младшей группы поддерживают права геев и лесбиянок на усыновление, по сравнению с 25 процентами представителей старшей группы. Несмотря на отсутствие известных мне данных опросов, в годы становления экспертов (1920-1950) геев и лесбиянок принимали очень мало. Такие вопросы просто не обсуждались.

Поэтому для большинства экспертов в этой ситуации столкновение с тем, что сын или дочь являются геями или лесбиянками, встречаются и общаются с однополыми партнерами и каким-то образом интегрируют эту чуждую им концепцию в совершенно иное мировоззрение, потребовало серьезной адаптации. В некоторых случаях, к сожалению, это приводило к разрыву, когда родители не могли найти способ справиться со своим разочарованием от того, что жизнь ребенка приняла такой неожиданный оборот.

Однако некоторые родители - даже консервативные - смирились именно с такой ситуацией и избежали разрыва. Среди экспертов было не так много более традиционных мужчин, чем семидесятишестилетний Майк Хойт, чья жизнь вращалась вокруг работы, семьи и спорта. Но он и его жена смогли кардинально изменить свои взгляды, когда их сын сообщил им о своей сексуальной ориентации.

Наш сын был геем, и когда он впервые рассказал нам об этом, наша реакция - и моя в частности - была очень негативной. Меня это очень расстроило, потому что я просто не могла этого понять. "О боже, - сказала я, - это навредит нам в обществе", - это было ужасно эгоистично. Это было глупо. Но, знаете, когда ты не знаешь ситуации, такие вещи случаются, я думаю. Я до сих пор жалею о том комментарии.

Мне потребовалось много времени, чтобы принять встречу с его партнером. Мне было трудно с этим смириться. Но когда я с ним познакомилась, он оказался очень успешным бизнесменом в городе и отличным парнем, и чем дальше, тем больше я принимала его и чувствовала себя более комфортно рядом с ним, пока не дошло до того, что это уже не имело никакого значения.

И я думаю, что одним из результатов этого опыта стало то, что мы стали гораздо терпимее и понятливее к геям, его партнеру и так далее. Они замечательные люди. Большинство из них очень, очень успешны. Другие мои дети с самого первого дня очень хорошо и с пониманием отнеслись к ситуации моего сына, что очень помогло. А внуки - вы даже не догадаетесь, что в этих отношениях что-то изменилось. Для них это просто не было проблемой.

Любовь к сыну в конце концов преодолела возможный разрыв. "Наш сын был очень, очень замечательным парнем, очень заботливым. О нем очень хорошо думали. Он очень сострадал людям, особенно тем, кому повезло меньше. В нем просто было какое-то сострадание".

К сожалению, сын Хойтов внезапно умер. Процесс скорби облегчался тем, что они десятилетие наслаждались теплыми отношениями с сыном и его партнером. И эти отношения не прекратились: "На самом деле, мы до сих пор ужинаем. Мы часто ходим в гости и общаемся с его партнером. Мы очень близки с ним. Он нам как семья".