Читаем 30 Lessons for Living: Tried and True Advice from the Wisest Americans полностью

Охваченный чувством благополучия, во время пробежки я погрузился в задумчивость, в которой мне живо представился разговор между тридцатишестилетним мной и моим двадцатилетним "я". Я обдумывал, что бы я сказал, и позволил разговору течь в моем воображении. Важно отметить, что моя молодая "я" была очень тревожной, постоянно беспокоилась об отношениях, финансах, направлении своей жизни и, в частности, о перспективах карьеры. Я учился в аспирантуре во время одного из худших академических рынков труда за последние пятьдесят лет, и мы с сокурсниками задумывались о том, не даст ли нам докторская степень право быть только очень образованными таксистами или операторами колл-центров.

Поговорив с самим собой на протяжении более чем десяти лет, я обнаружил, что у меня есть одно срочное послание, которое я хотел бы передать: расслабьтесь и перестаньте беспокоиться. Я хотел дать понять двадцатичетырехлетнему Карлу, что он отравляет настоящий момент беспокойством о будущем и что на самом деле ему нужно проявить немного доверия и перестать так сильно волноваться. В своих фантазиях я мечтал о том, чтобы иметь возможность сказать своему менее зрелому "я": "Видишь, все получилось! Ты зря тратишь этот замечательный период своей жизни, проводя так много времени, беспокоясь о вещах, которые, возможно, никогда не произойдут". Воспоминание об этом спонтанном озарении заставило экспертов рассказать об этом уроке особенно правдиво.

Их советы по этому вопросу разрушительно просты и прямы: беспокойство - это огромная трата вашей драгоценной и ограниченной жизни. Они предложили обучить себя уменьшению или устранению беспокойства как единственному наиболее позитивному шагу, который вы можете сделать на пути к большему счастью. Эксперты в самых резких выражениях заявили, что беспокойство - это ненужный барьер на пути к радости и довольству. И дело не только в том, что они сказали, но и в том, как они это сказали.

Восьмидесятитрехлетний Джон Алонзо был немногословен, но я быстро понял, что его слова попадают прямо в точку. Будучи подсобным рабочим, он всю жизнь боролся с финансовой нестабильностью. Но он не задумываясь дал совет: "Не верьте, что беспокойство что-то решит или поможет. Это не поможет. Так что прекратите это". Вот и все. Его единственный жизненный урок заключался в том, чтобы просто перестать беспокоиться.

Валери Армстронг, шестидесятидевятилетний бывший врач, повидавшая на своем веку немало людей, попавших в серьезные неприятности, развила эту тему: "Не волнуйтесь. Беспокойству никогда нет оправдания, и оно мешает вам действовать адекватно". Отметив, как сильно мы беспокоимся о своем здоровье, она продолжила:

ЕСЛИ ВАМ НУЖНО идти к врачу и вы боитесь, что он скажет вам что-то плохое, зачем волноваться? Вы не знаете, что он собирается это сделать, поэтому вам не о чем беспокоиться, и вы только зря тратите энергию. Если же он все-таки скажет, то беспокоиться не стоит, потому что теперь вы можете что-то с этим сделать. Беспокойство отнимает у вас энергию и ничего не дает. Если врач говорит, что вам нужно сделать операцию и что есть риск (а он, конечно, есть), соберите факты, обсудите их, примите решение, и вам снова не нужно беспокоиться. Вы приняли решение. Что будет, то будет.

А Джеймс Хуанг, восемьдесят семь лет, сказал об этом так:

ПОЧЕМУ? СПРАШИВАЮ Я СЕБЯ. Какая разница, что я думал о каждой мелочи, которая может пойти не так? Когда я понял, что это не имеет никакого значения, я ощутил свободу, которую трудно описать. Мой жизненный урок заключается в следующем: перестаньте тратить день на беспокойство о том, что будет дальше, и позвольте всему остальному, что вы любите и чем наслаждаетесь, войти в вашу жизнь.

Важен не только сам совет перестать беспокоиться, но и то, насколько решительно и определенно эксперты его сформулировали. Они использовали такие выражения, как "никогда нет оправдания для беспокойства" и "не надо". Элис Розетто, оглядываясь на насыщенную и интересную жизнь, подробно обосновала свой отказ от беспокойства. Будучи шестьдесят лет замужем за девяностодвухлетним мужем, который до сих пор каждый день ходит на работу, и матерью четверых детей, она долгое время помогала людям с наркотической и алкогольной зависимостями.

Алиса считает беспокойство тщетной попыткой контролировать то, что в принципе не поддается контролю.

Лично для меня один из важных уроков, который я усвоил за эти годы, заключается в том, что вы не можете контролировать то, что может произойти, и не можете изменить то, что уже произошло. Я действительно научился вести переговоры о жизни, практически не беспокоясь. Я понял, что если я ничего не могу сделать с ситуацией, то и беспокойство ее не изменит.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945
Захваченные территории СССР под контролем нацистов. Оккупационная политика Третьего рейха 1941–1945

Американский историк, политолог, специалист по России и Восточной Европе профессор Даллин реконструирует историю немецкой оккупации советских территорий во время Второй мировой войны. Свое исследование он начинает с изучения исторических условий немецкого вторжения в СССР в 1941 году, мотивации нацистского руководства в первые месяцы войны и организации оккупационного правительства. Затем автор анализирует долгосрочные цели Германии на оккупированных территориях – включая национальный вопрос – и их реализацию на Украине, в Белоруссии, Прибалтике, на Кавказе, в Крыму и собственно в России. Особое внимание в исследовании уделяется немецкому подходу к организации сельского хозяйства и промышленности, отношению к военнопленным, принудительно мобилизованным работникам и коллаборационистам, а также вопросам культуры, образованию и религии. Заключительная часть посвящена германской политике, пропаганде и использованию перебежчиков и заканчивается очерком экспериментов «политической войны» в 1944–1945 гг. Повествование сопровождается подробными картами и схемами.

Александр Даллин

Военное дело / Публицистика / Документальное
Свой — чужой
Свой — чужой

Сотрудника уголовного розыска Валерия Штукина внедряют в структуру бывшего криминального авторитета, а ныне крупного бизнесмена Юнгерова. Тот, в свою очередь, направляет на работу в милицию Егора Якушева, парня, которого воспитал, как сына. С этого момента судьбы двух молодых людей начинают стягиваться в тугой узел, развязать который практически невозможно…Для Штукина юнгеровская система постепенно становится более своей, чем родная милицейская…Егор Якушев успешно служит в уголовном розыске.Однако между молодыми людьми вспыхивает конфликт…* * *«Со времени написания романа "Свой — Чужой" минуло полтора десятка лет. За эти годы изменилось очень многое — и в стране, и в мире, и в нас самих. Тем не менее этот роман нельзя назвать устаревшим. Конечно, само Время, в котором разворачиваются события, уже можно отнести к ушедшей натуре, но не оно было первой производной творческого замысла. Эти романы прежде всего о людях, о человеческих взаимоотношениях и нравственном выборе."Свой — Чужой" — это история про то, как заканчивается история "Бандитского Петербурга". Это время умирания недолгой (и слава Богу!) эпохи, когда правили бал главари ОПГ и те сотрудники милиции, которые мало чем от этих главарей отличались. Это история о столкновении двух идеологий, о том, как трудно порой отличить "своих" от "чужих", о том, что в нашей национальной ментальности свой или чужой подчас важнее, чем правда-неправда.А еще "Свой — Чужой" — это печальный роман о невероятном, "арктическом" одиночестве».Андрей Константинов

Александр Андреевич Проханов , Андрей Константинов , Евгений Александрович Вышенков

Криминальный детектив / Публицистика