32--80 Сборник детективов про Ника Картера

— Вот и все, — сказал один из мальчиков, когда мы вышли. На одной стороне водохранилища я увидел насосную станцию, обнесенную высоким забором. В лунном свете мне показалось, что я разглядел крошечные предательские шипы проводов под напряжением, которые указывали на то, что они были наэлектризованы. Время от времени за насосной станцией в воздух взмывала огромная высокая струя воды, сверкающая, как любой фонтан. Это было частью системы очистки.

Мальчики заняли свои позиции и стали ждать прибытия Англера Харриса. Я был рад, что было темно, хотя полумесяц стоял низко в небе. Я не мог остановить подергивание мышц челюсти и капельки пота на лбу. Я знал, что это значит. Я был взволнован и беспокоен, не в силах смириться с тем, что происходит.

Это было достаточно плохо, чтобы загрязнить систему водоснабжения целого города, но почему-то это оставалось детской забавой, и это совершенно не устраивало Харриса и китайских агентов. Они также сказали мне, что планировали сбрасывать тошнотворный препарат в резервуар четыре ночи подряд.

Я спросил. - "Почему не все сразу?"

— Идея Хангелаара? - «По словам Хенгелаара, таким образом мы сможем лучше побеспокоить сообщество. Не все выпивают одинаковое количество каждый вечер, и таким образом мы напоим их четыре раза вместо одного. Англер умен.

«Да, он умен», — ответил я. И мне пришло в голову, что он слишком умен для такой шутки.

Этот ублюдок имел к этому какое-то отношение. Я был на вершине этого, но я просто не мог понять это.

К тому времени, когда прибыл Харрис с двумя пятилитровыми канистрами, я был в ярости и в равной степени разочарован. Я увидел банки, банки без опознавательных знаков, и подумал, не насыпали ли тот порошок в банки. Я был неправ, потому что то, что ребята сбрасывали в резервуар, было жидкостью, а не порошком. Мы оставили пустые банки и поспешили прочь. На этот раз Харрис, который, по-видимому, пришел пешком, сел рядом со мной в фургоне.

— Отличная идея, — самодовольно сказал он, облизывая пухлые губы. Его львиная голова выглядела еще более массивной, чем обычно.

— Конечно, детская игра, тебе не кажется? — сказал я.

Я чувствовал его быстрый, острый взгляд. Затем он рассмеялся, его глубокий голос музыкально звучал в ночи.

'Возможно. Но такие вещи заводят группу, — ответил он с некоторой двусмысленностью в голосе.

Он был слишком счастлив для меня, и предвидящий узел в моем животе затянулся еще туже. Я больше ничего не сказал и выпрыгнул из машины, когда она притормозила на моем углу. Я подошел к своей квартире и тихонько вошел внутрь.

Пэтти уже спала, и я был этому рад. Я не стал ложиться с ней в постель, а сел на стул и обдумал все, что узнал. Кусочки головоломки, вроде были все вместе, но я не смог собрать их воедино.

Наконец я заснул в кресле и не просыпался до тех пор, пока за окном не засветила заря. Я уже умылся и побрился, когда Пэтти наконец проснулась.

Она подошла ко мне и положила голову мне на грудь. Ее спокойный, растерянный голос говорил о многом в нескольких словах.

«Я скучала по тебе прошлой ночью, Ник», — сказала она, и я обнял ее.

— Прости, Пэтти, — сказал я спокойно. «Может быть, это должно быть снова сегодня вечером. Это что-то из прошлого, что я должен сделать самостоятельно. Но мы возместим ущерб.

Она улыбнулась и радостно кивнула.

Я бросил ей кость, и она была счастлива, как маленькая собачка. Я пошел на утреннюю лекцию и сидел там в напряженном расстройстве, мой желудок все еще был обременен этим предчувствием.

Когда появились первые дневные газеты, я почувствовал, как мое напряжение сменилось горькой яростью. Головы вонзались в меня, как пылающие копья, разрывающие мои внутренности.

ДВАДЦАТЬ МЕРТВЫХ.

700 БОЛЬНИЧНЫХ СЛУЧАЕВ ИЗ-ЗА ЗАГАДОЧНОЙ ЭПИДЕМИИ.

БОЛЬШЕ ЛЮДЕЙ ЗАБОЛЕВАЕТ.

Я прочитал статью, поджав губы от гнева.

«Медицинские работники пытаются отследить таинственный яд, который так сильно поразил город», — прочитал я. «Жертвы, которые поддались всему этому, пришли в течение нескольких часов. До сих пор не было обнаружено никакой картины пищевого отравления, но все больше и больше мужчин, женщин и детей заполняют больницы Лос-Сиены. Некоторые едва живы, и ожидается больше смертей».

Газеты улетели из газетного киоска колледжа, и я пробежал глазами по зеленой лужайке, чтобы увидеть Харриса и четырех членов его группы, занятых беседой.

Я не спеша подошел, мое лицо было спокойным, но внутри я кипел, как торнадо.

Харрис говорил с мальчиками серьезным тоном, и я слышал его ледяное спокойствие, которое приводило меня в ярость.

«Мы выбрали очень неудачный момент», — сказал он. «То, что вызвало это, должно быть, было чем-то очень мощным. Это определенно были не те вещи, которые мы добавили вчера».

Аминь, сказал я про себя. Это не то, что ты бросил туда прошлой ночью, грязный ублюдок. Но это точно был порошок из тех сумок на Буэна-стрит.