33

Однако испытанные эмоции не давали мне забыть о Ярославе. Воспоминания о нём и отчиме постоянно сменяли дуг друга. Страх, унижение, отвращение, которые я испытала после того, как меня изнасиловал отчим, отразились на моих отношениях с мужчинами. В каждом из них я видела врага, которому должна была отомстить. Грубость и хамство стали моим стилем поведения с ними. Я использовала их, и каждая победа, каждое податливое тело приносило садистское наслаждение с горьким послевкусием. Одной из навязчивых фантазий была та, где я насилую и избиваю своего отчима. Но я точно знала, что никогда не позволю ей осуществиться. Из-за этого постоянно возникало чувство злости и неудовлетворённости. Ярослав вытащил меня настоящую, вывернул наизнанку. Я всё чаще стала представлять, как вместо отчима вымещаю ненависть и отвращение на Ярославе. И эта фантазия готова была стать реальностью, только ответь «да», но я чувствовала, что слабее него. А как можно сделать рабом того, кто морально сильнее? Теперь я уже сожалела, что не пошла дальше, что трусливо спряталась в свою скорлупу. Страх оказался сильнее, чем желание.

Прошёл месяц. Его внезапный звонок выбил меня из привычной жизненной колеи.

– Привет. Я пьян.

– О как! Поздравляю.

– У меня не складывается с девушками.

– Я знаю.

– Знаю, что знаешь.

– Хочешь приеду?

– Приезжай.

Долго жала на звонок. Наконец открыл. Взгляд потерянный и пустой.

– Только не нужно меня экзаменовать, – с порога сказал он.

– Ладно.

– Я буду говорить. Только ты молчи и не спрашивай ничего. Родители меня избивали. В 12 лет я убежал из дома и хотел умереть. Я искал смерть, но она не приходила. А потом пришла, но кто-то в последний момент её переманил. В парке меня избили до полусмерти. Я был один. Их – много. Я не защищался. Я даже был рад, что они убьют меня, но они ушли.

Я протянула руку, чтобы дотронуться до шрама на лице.

– Не прикасайся, сказал. Молчи.

Я съёжилась на диване и прижала колени к груди.

– Умирающего меня подобрала какая-то женщина, – продолжил он, – вылечила. Родоков к тому времени лишили родительских прав. И я должен был отправиться в детдом. Но она оформила опекунство, и я остался у неё. В её маленькой затхлой квартирке проходило моё детство. Не сказать, чтобы оно было несчастливое, но…

– Что но?

– Ничего. Уходи. Зря я это…

– Говори!

– Уходи, дура, – он схватил меня за грудки и поволок к двери, вжал в неё. Его лицо было близко-близко и губы… Я захлебнулась перегаром. Оттолкнула его. Он покачнулся и, падая, неловко врезался виском в дверной косяк.

Я ринулась к нему. Потом к аптечке – стала вытряхивать вату, бинты, йод. Пыталась прижечь рану. Он отпихнул меня.

– Вали отсюда, идиотка. Ты ни хера не понимаешь. Я ошибся в тебе! – орал он, размазывая кровь по лицу.

Потом повалился на диван. Я села рядом.

– Что было дальше?

Он сделал внушительный глоток виски и отполз к окну. Уткнулся в стену.

– Она стала моей первой женщиной. Она показала мне то, что я в свои 13 лет не должен был знать. Она заставляла меня вылизывать её пизду, порола, душила, водила на поводке. Она грозилась, что если я не буду выполнять её требования или если кому-то скажу об этом, то она отдаст меня в детдом.

– Ты просто мог уйти от неё…

– Ещё раз дура!

– ???

– Мне стыдно признаться, но мне нравилось то, что она со мной делала. Ты ведь тоже хотела отчима?

– Мне хотелось ему отомстить и даже убить.

– Но одновременно это же тебя и возбуждало?

– Нет.

– Врёшь.

– Вру.

– Так почему ты не даёшь воли своим желаниям?

– Потому что это ненормально.

– А что значит норма? Разве ты счастлива, живя по норме? Ты счастлива в сексе?

– Ну… более или менее.

– Опять враньё.

– Пусть так. А что у тебя дальше было с этой женщиной?

– Она для меня была всем – и другом, и мамой, и любовницей. Общение с ней заменяло тупые разговоры со сверстниками, скучными и неинтересными. К пятнадцати годам тогда я прочёл столько книг, сколько ты и к своим тридцати сейчас не прочитала. И кстати, твоего «Американского психопата» я прочитал задолго до того, как ты его мне торжественно вручила.

Ярослав медленно поднялся с колен и покачивающейся походкой дошёл до дивана. Лёг.

– А потом её не стало, – продолжил он, – сердечный приступ. Всё. Скромные похороны, поминки. Как выяснилось, квартиру она оформила на меня, поэтому больше никто меня не теребил по поводу опекунства. Я начал жить новой жизнью. Один. Без неё. Но у меня были знания и опыт, которые мне помогли стать тем, кем я хочу. И жить так, как хочу. У меня есть всё – работа, деньги, квартира, женщины…

– Ну?

– Гну. Женщины не те. Им нужны любовь, забота и обычный, самый обычный секс. Я не могу с ними быть настоящим.

– Для этих целей есть эскорт-услуги, где за твои бабки любая поиграет с тобой в госпожу…

– Ты меня ещё поучи, – горько усмехнулся он. – Я пробовал и не раз. Всё это картонно. Они просто выполняют свою работу. Они не могут дать тех эмоций, которые я с лихвой получал, живя у своей настоящей госпожи.

– Ты хочешь повторить ситуацию?

– Я хочу повторить ощущения, эмоции, полученные в той ситуации. И дать мне их можешь только ты.

– С чего ты взял?