35c642e66e02de09a0e30023f4764e62

присвоение воинского звания «старший лейтенант» и сообщить, что я

должен принести фото, он скромно промолчал. Под этим предлогом не

делал ничего. Таким мелким пакостным методом третья звёздочка на

моих погонах появилась позже на несколько месяцев. Майор К-ов был не

просто негодяем, но ещё и… впрочем, по порядку. Последующие

события случились весной и летом будущего года, но, чтобы закрыть

тему о новом начальнике кадров, уместнее рассказать об этом прямо

сейчас.

Произошло ЧП. Из окна второго этажа штаба выбросился сержант

Харламов. Произошло это глубокой ночью. Боец по долгу службы

частенько засиживался в штабе допоздна. Он, конечно, остался жив и

только слегка повредил ногу. Однако причины этого оставались

непонятны. Сержант был абсолютно трезв, но находился в состоянии

очень нервном и на вопросы не отвечал. Харламов по штату состоял в

шифровальном отделе, а туда отбирались исключительно

добросовестные, умные солдаты, поэтому заподозрить в хулиганстве

либо в чём-то подобном никак не могли. Начальник отдела старший

лейтенант Завьялов оставался в полном недоумении, как и все

остальные.

Отдел курировал местный «особист» капитан Иванов. Именно он

способствовал тому, что это происшествие замяли, но кажется, что он

знал разгадку этого случая.

Через пару месяцев, в начале лета, в роте Сани Зайкова пропал солдат

второго года службы рядовой Ковалюк. Был он достаточно

слабовольный, но издевательствам, в силу армейского возраста, уже не

подвергался. Более того, через пять месяцев солдат намеревался

остаться на сверхсрочную службу. Работал он тоже в штабе части.

Случилось это в пятницу. В составе бригады его искали сутки, затем –

батальоном, а в воскресенье рота Зайкова была переведена на

казарменное положение. Всех остальных отпустили до понедельника

домой. Изрядно уставший, я брёл в сторону ДОСа через КПП, что

случалось довольно редко. Обычно я ходил напрямую через стадион и

лесок.

Я топал, уставившись под ноги, считал шаги и предвкушал короткий

отдых. Внезапно я поднял глаза и увидел перед собой пропавшего

рядового Ковалюка. Сил изливать на него свой гнев уже не было, и я

сквозь зубы прошипел:

– Ты где, сука, был?

Боец, разумеется, молчал. Он явно был с глубокого похмелья и

выглядел не то чтобы помятым, но подавленным и растерянным. Я

ухватил Ковальчука за пояс и дёрнул в сторону казармы. Возле входа в

расположение роты нас встретил его командир роты. Все трое мы вошли

в каптёрку, и Зайков с помощью нескольких тумаков быстро добился от

дезертира признания.

Оказывается, всё это время солдат пропадал в квартире начальника

кадров. Последний напоил Ковалюка до бесчувствия и принудил

вступить с ним в половую связь. Так они и провели двое суток в пьянстве

и гомосексуальных оргиях. Попросту говоря, этот человек в офицерских

погонах оказался не только негодяем, но ещё и пидором.

Мгновенно в кадрах штаба округа на него был подготовлен

соответствующий приказ, и майор К-ов исчез из бригады. Спустя

некоторое время на его место прибыл из Германии капитан Сергей

Хрененко. Отличный и незаносчивый офицер, он делал всё четко и

вовремя. Изредка «забывал» внести в наши личные дела объявленные

начальством взыскания.

Как обычно, на два месяца позже приехали выпускники рязанского

училища лейтенанты Хамзин, Никонов, Куба и Мишарин. Все они, не

отслужив в Забайкалье положенного – пятилетнего – срока, уехали в

Чирчик, что, по сути, было лишь короткой остановкой перед

Афганистаном. Сергей Куба ещё с училища имел прозвище «Кубинец»

и был по характеру достаточно немногословным, но при этом

доброжелательным человеком. Я даже и не знал, что его отец был

высокопоставленным военным.

Лейтенанты Никонов и Загнойко, старший лейтенант Бронников

Мишарин за свою некоторую наивность был прозван «князем

Мышкиным». Дай бог, чтобы по прошествии многих лет он сохранил это

положительное качество. Женю Никонова за соответствующую

внешность и телосложение иногда называли «болгарским штангистом».

Во время проводов Серёга Лукьянов интересовался, как там мужики без

женщин два года. Позже он сам отправился исполнять

«интернациональный долг» и прислал пространное письмо. В самом его

конце была короткая приписка: «кстати, про баб, член не только не стоит

– висит неправильно». На его долю там выпали тоже достаточно

суровые испытания. В результате тяжёлого ранения потерял ногу. Был

награждён орденами Боевого Красного Знамени и Красной Звезды.

Письмо с войны

Андрей, привет!

Спасибо за письмо, очень рад от тебя получить.

(…)……………………………………………………………………………………

….

Служба идёт, безработица с началом весны заканчивается, Киселёв

(мой шеф) вот-вот заменяется. Остаётся Рыжик (поедет в июне зам.

по ВДП* в Пухи). Женька Никонов был сегодня. Он тут с декабря, успел