35c642e66e02de09a0e30023f4764e62

сильная струя огнетушителя уже сменилась на жалкое излияние

остатков жидкости. Я выбросил орудие тушения с крыльца и замер, не

решаясь возвращаться обратно. К штабу уже мчался старший лейтенант

Лаевский со своей пожарной командой.

Мой внутренний настрой к получению мощного и детального разгоняя от

начальства оказался невостребованным. Знаменный зал был пуст, если

не считать моих караульных. Они дружно пытались стереть последствия

«пожара», но тщетно. Тут требовался основательный ремонт. Через

некоторое время пришёл штабной писарь и передал команду от Федырко

сдать караул, который не без распоряжения Владимира Ивановича

прошёл быстро. Это было для меня лучшей наградой.

Старший лейтенант Лаевский ещё долго потом жал мне руку и счастливо

улыбался.

Письмо с войны

Здравствуй, Андрюха!

Рад был получить от тебя письмо.

Сегодня уже 21 число, я с поля пришел, было вдвойне приятно читать

почту. Я с замом живу, он пугается штемпелей «райвоенкомат». Ты

его больше не пугай, хотя я его заочно с тобой познакомил, хороший

мужик. Да, Андрюха, без ложной скромности подтверждаю то, что

пишут в газетах, правда, не в той степени. А, Петька Лещишин ко

мне перед отъездом приезжал (перед Кандагаром,) мы с ним посидели

хорошо – был ещё Ящишин.

А дело было так. На облёте обнаружили караван на днёвке,обстреляли, охрана слиняла, оружие вывезли, а боеприпасы на 2

вагона не смогли – подорвали. Верблюдами всё застелили. Руководил

этим наш Петруччо. Миша Коркишко так же отличился. Результат

сказочный. У нас пока «крокодил не ловится, не растёт кокос». Всё по

мелочам: машина с боеприпасами, 2–3 ствола. Для Кабула это сказка,но по местным понятиям это мелочь. Дня 4 парился, по степям искал

на «жопу» приключения, но не нашёл.

Самое опасное для нас – это фугасы: БМП летают на 10–15 метров.

Так что езда только по азимутам. Вспомнил резко забайкальский

рельеф, ориентировщиком стал – ужас.

Андрюха, а насчёт того, где кому быть, давай не будем, каждый на

своём месте, и если тебя поставить на моё место или рядом, то

хуже бы ты не сработал. Просто нельзя сработать хуже.

А насчёт выходов, их хватает, работы море, а перемирие – начало

его и конец мы не заметили. Духи на это не пошли, а в одностороннем

порядке трудно примиряться. А дальше… дальше на мой век тут ещё

хватит.

Да, привет от Юры Рачкевича, это Коля Казанский привёз. Он тоже

поступил туда. Скоро поедет обратно – в Союз, в смысле.

На этом заканчиваю, пиши быстрее.

Жму руку. Саня.

21.06.87 г.

Так получилось, что в этом году мне запомнился ещё один караул, но не

несение службы было тому причиной, а знакомство с Олегом Онищуком.

Небольшое происшествие всё-таки случилось. Ближе к смене

обнаружилось, что печать на складе артвооружения сорвана, а это могло

грозить неприятностями. После того как стало ясно, что начальника

склада в части нет, я тут же принялся звонить в батальон, чтобы узнать

фамилию сменщика. Оказалось, что это должен быть лейтенант Онищук.

На тот момент это был «кот в мешке». Если бы офицер прибыл из другой

бригады, то всё о нем уже давно было бы известно, но Онищук служил в

десантно-штурмовой роте в Монголии и только недавно прибыл в

бригаду. Мы уже виделись с ним несколько раз в части, но ни разу

плотно не общались. Жил он в офицерской общаге, в карты не играл, водку не пил, а всё свободное время посвящал спорту и службе.

С волнением я ожидал его прихода. С первых же минут общения он