Читаем 4. Акбар Наме. Том 4 полностью

4 Ке аз китабат бамактуб-у аз накш банаккаш руи аварда буд. Значение этой фразы не вполне ясно. Возможно, китабат означает здесь изучение светской литературы. Упоминание мактуб, или священных писаний, связано с тем обстоятельством, что Кутб-ад-дин, согласно Фириште, повторял Коран дважды в день. Цитируемые Абу-л Фазлом добрые советы Кутб-ад-дин дал во время легендарной беседы с Фаридом в Мультане, когда последний был молод и изучал традиционное богословие. Однако, согласно Фириште, Кутб-ад-дин впоследствии посоветовал Фариду учиться и путешествовать и заметил, что невежественный аскет — шут шайтана.

5 Рассказ о святом в тексте слишком краток и может ввести в заблуждение. Более подробное и, возможно, более верное повествование смотри в «Аин-и-Акбари», III. Святые Индии. Разница между двумя изложениями столь велика, что с трудом верится: они принадлежат одному автору. Однако, быть может, Абу-л Фазл имел больше сведений, когда писал текст Аина. У Фиришты в конце книги приведена подробная биография Фарида Ша-карганджа. Сведения о нем есть также в «Хазина-ал-асфийя», I. 278. Кази Шаиб, о котором говорит Абу-л Фазл, видимо, дед Фарида со стороны отца, однако источники расходятся относительно того, откуда он прибыл в Касур или Котвал близ Мультана. Нет единого мнения и относительно того, явился из Кабула отец или дед Фарида. У Фиришты сказано, что отец прибыл из Кабула в Мультан во времена Шихаб-ад-дина Гури. Но, разумеется, это может означать, что он прибыл вместе с дедом. В «Хазина-ал-асфийя» сказано, что отец [Фарида] являлся сыном сестры Махмуда Газневи. Как бы то ни было, семья в конце концов поселилась в Котвале, и там родился Фарид. Его отца звали Джамал-ад-дин Сулейман. Фарид родился около 584 г.х., или 1188 г., а умер в 668 г.х. — 5 сентября 1269 г. Известно, что он восьмой в роду после Фаррух-шаха, царя Кабула до династии Газневидов, и 17-й после знаменитого святого Ибрахима ибн Адхама, изначально бывшего царем Балха. В тексте сказано, что Кази Шаиба принял Султан Малин, и там есть вариант Малбан. Но царя с таким именем найти не удалось. Был некий Белим, или Бехалим, или Бехлим — царский наместник в Лахоре во времена правления Бахрам шаха (1118-1152 гг.), однако, мне кажется, он не может быть названным человеком, ибо никогда не именовался султаном и к тому же погиб еще до рождения Чингиз-хана. Он взбунтовался против своего правителя Бахрам шаха и дважды был им разгромлен. Во второй раз со своими десятью сыновьями утонул в болоте. Это, скорее всего, произошло до 1152 г., а Чингиз родился не ранее 1154 г. С другой стороны, Султан Балбан, то есть Гияс-ад-дин Балбан, на двадцать лет моложе, чем Фарид Шакаргандж, т.к. появился на свет около 605 г.х. (1209 г.), и потому не мог находиться у власти, когда приехал дед [Фарида]. Возможно, Абу-л Фазл перепутал наместника Балима и султана Балбана; возможно даже, что он на своем загадочном языке хочет сказать, что султан Балбан тепло встретил Фарида, а не его деда. Видимо, это и правильно, ибо Фиришта говорит, что Алиф-хан, позже ставший Гияс-ад-дин Балбаном, оказал почести Фариду в то время, когда он (Балбан) служил визирем у Насир-ад-дина, сына Шамс-ад-дина Илтутмиша.

То есть на его пути из Нагаура в Пак Паттан или Аджудхан. На этот раз Абу-л Фазл поместил свой рассказ о святом — шейхе Фариде — до [рассказа о том], как Акбар посетил гробницу.

В «Аин-и-Акбари», I. 544 (пер. Г. Блохманна) Талонди относится к саркару Дуаб Речнау. [Территория дистрикта Сиалкот, провинция Пенджаб, Пакистан.]

То есть слуги, полагая, что Акбар не может уйти далеко, так как спешился, остались позади, чтобы сторожить убитую дичь.

Этот стих непонятен, и я не уверен в значении. Здесь я привел трактовку издания Лакхнау.

[Кабул-хан включен Абу-л Фазлом в список вельмож под № 137. Он завоевал дистрикт Бхимбар на границе Кашмира, но в 1570 г. (978 г.х.) пал от рук восставших, которыми руководил Джалал.]

К ГЛАВЕ 76

На Востоке говорят о красной сере. Возможно, имеется в виду киноварь, то есть сернистая ртуть.

Это Пак Паттан в Пенджабе. [Нак Паттан — город в провинции Пенджаб, центр дистрикта Пак Паттан, Пакистан. Как религиозный центр именуется Пак Паттан Шариф.]

В тексте стоит бадаст-у-даман гирифта. Однако нет сомнений, что правилен вариант дахан — «рот». Это подтверждается по крайней мере двумя рукописями Британского музея.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мсье Гурджиев
Мсье Гурджиев

Настоящее иссследование посвящено загадочной личности Г.И.Гурджиева, признанного «учителем жизни» XX века. Его мощную фигуру трудно не заметить на фоне европейской и американской духовной жизни. Влияние его поистине парадоксальных и неожиданных идей сохраняется до наших дней, а споры о том, к какому духовному направлению он принадлежал, не только теоретические: многие духовные школы хотели бы причислить его к своим учителям.Луи Повель, посещавший занятия в одной из «групп» Гурджиева, в своем увлекательном, богато документированном разнообразными источниками исследовании делает попытку раскрыть тайну нашего знаменитого соотечественника, его влияния на духовную жизнь, политику и идеологию.

Луи Повель

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Самосовершенствование / Эзотерика / Документальное
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное