4 шага на пути к завершенности

– Любовь – это ад. Самый счастливый ад в жизни. Ты с радостью сгораешь изнутри и мечтаешь, чтобы это продолжалось вечно. А дружба – только слово, используя которое, на человека пытаются навешать дополнительные обязательства.

Девушка:

– Вы не верите в дружбу?

Мужчина:

– У людей нет потребности в дружбе, есть лишь потребность в общении. Или, как я уже сказал, в собутыльнике. Нужно высказать всё, что тревожит и мучает, либо просто донимает, причем, неважно – кому. Друг – обычно, тот, кто просто реже отказывает, дольше слушает и увереннее держит банку, если позволите такой вульгаризм.

Девушка (убежденно):

– Просто вас, видимо, часто предавали и вы не можете простить. Или предавали вы – и не в силах попросить прощения. Только так и разрушается дружба. И со временем человек остается один.

Мужчина:

– Человек никогда ни в чем не раскаивается. Человек никогда ничего не прощает. На словах можно заявлять всё, что угодно, но внутри все мы непогрешимы и оправдаем любой свой поступок, но никогда не потрудимся оправдать чей-то неблаговидный поступок в отношении нас. Все обиды мы постоянно помним. А простить – значит забыть. А помнить – значит когда-нибудь припомнить. Может, спьяну, в сердцах, сгоряча во время спора, но всё, что, казалось, простил и забыл – вспомнить и припомнить. Так что, тут я с вами соглашусь: человек рано или поздно остается один в компании только со своими обидами и проступками.

Девушка:

– В общем, нет на свете счастья. Я правильно поняла ваш посыл?

Мужчина (оживившись):

– Здесь как раз всё не так однозначно. Счастье не следует путать с эйфорией или любыми иными радостными чувствами по отношению к собственной жизни; оно не связано напрямую с приятными ощущениями, которые ограничены законами физиологии и долго не длятся. Нет, счастье, скорее, возникает вследствие эмоционально нейтрального, немного отстраненного потока восприятия, которое расширяется, даже окрыляется только при отсутствии страдания, стресса или других негативных реакций.

Девушка (задумчиво):

– То есть эйфория, наоборот, может мешать счастью?

Мужчина:

– Да. Неизбежное осознание того, что радость, нега, услада рано или поздно закончатся, не дает полностью раствориться в мгновении бытия, что есть необходимый и чуть ли не единственный элемент счастья.

Девушка:

– Счастью можно научить?

Мужчина:

– Я, конечно, предпринимаю попытки в своем творчестве достучаться до естества читателя, пробить традиционную снисходительно-пренебрежительную броню, которую нацепляет каждый, лишь только какой-либо умник начинает его учить, в частности именно преодолевать страдание, изменять способ восприятия, но… (делает паузу и обреченно разводит руками) о результатах здесь можно только догадываться.

Девушка:

– Ваши книги вызывают очень разнообразный спектр реакций от безоговорочного преклонения до жгучей, прямо-таки лютой ненависти.

Мужчина:

– Ну, всем не угодишь, в этом нет ничего необычного. Да автор и не должен пытаться подладиться под возможного читателя. Поверьте, он сам лучше знает, как ему писать.

Девушка:

– Вы поэтому отрицаете классические формы, жанровые ограничения, законы драматургии?

Мужчина (убежденно):

– Отрицаю. Развитие характеров – наивное заблуждение. Это устаревшая концепция: дескать, если герой совершит поступок, или с ним случится трагедия, то этот персонаж изменится. Ни черта не изменится. Останется таким же, как и был. Ну, будет посмеиваться над новым приобретенным опытом, друзьям там рассказывать за бутылочкой пива. Может, иногда задумается… На какой-то момент, возможно, у него даже появится иллюзия, что он уже не такой, как прежде. Но стоит только хорошо проспаться: и всё – снова чистенький, здоровенький, и жизнь пошла по-старому.

Девушка:

– Неужели человек не способен меняться? Он же познает мир…

Мужчина:

– Когда мы получаем новую информацию, вместо того, чтобы спокойно обрабатывать её, мы лихорадочно вспоминаем, как солдат Швейк, схожие случаи из жизненного опыта или соответствующие данной ситуации расхожие сентенции, основанные на предрассудках; в общем, ищем совпадения между внешними данными и внутренними. Если находим, принимаем информацию как истинную, если нет – отбрасываем. О каком познании тогда может идти речь, когда мы только ищем доказательства, что всё уже познали, поняли и пережили. И если только опыт совсем уж экстремальный, тогда возможно какое-то ощутимое воздействие внешнего мира на косную материю человеческого существа.

Девушка:

– И вы сами не меняетесь?

Мужчина (морщась):

– У меня был один случай в жизни, который сильно изменил меня, можно сказать – определил всю мою дальнейшую судьбу.

Девушка:

– Расскажите!

Мужчина:

– Может, позже. До утра еще далеко. А до нужного градуса далече.

Девушка:

– Тогда можно ещё выпить. Не подумайте, что я увлекаюсь. Всё ради успешного выполнения работы!