40 градусов в тени

В 1989 году «закрывают» Америку. Конечно, алия конца восьмидесятых – начала девяностых годов была мотивированной не национально, а экономически. 90 процентов эмигрантов, выехавших из СССР в 1988 году по израильской визе, отправились в США. В 1989-м эта цифра была ненамного ниже – 80 процентов. Но почему надо заставлять всех советских евреев ехать в Израиль? Половина и так поедет, а второй половине там катастрофически нечего делать и Израилю с ней нечего делать. Ходили слухи, что это якобы Израиль «попросил» США принять такое решение. Трудно было понять, зачем это было нужно Израилю – ввозить в страну множество людей, которые совершенно не хотели в ней жить и совершенно были ей не нужны. Полное отсутствие логики убивало Игоря, и он думал, что чего-то не понимает. Уже позже Игорь прочел слова Макса Нордау, который писал Владимиру Жаботинскому, что логика – искусство греческое и еврей его терпеть не может. В Челябинске обо всем этом была нулевая информация, и Игорь, как и вся «баранья» масса, только знал, что Америка закрылась. Дочка с зятем и внучкой уже улетели в Израиль, и Дана денно и нощно грызла профессора насчет отъезда. Большинство его коллег-евреев тоже уехали.

Ходили слухи, что технически «закрытие» Америки было сделано путем ликвидации перевалочных пунктов в Вене и Риме и перевода их в Будапешт и Бухарест. Всё оказалось еще хуже, чем тогда думалось Игорю. В итоге волна русской алии 1990–1991 годов оказалась самой униженной и забитой в Израиле, на положении военнопленных или рабов. Последующим волнам было уже полегче. Во-первых, они пользовались опытом предшественников, а во-вторых, благодаря реформам Гайдара они смогли продать свои квартиры и другие вещи (дачи, гаражи, автомобили) уже не по бросовым ценам и приехать в Израиль кое с какими деньгами.

На самом деле произошло следующее: была установлена довольно большая квота в 40 тысяч человек, и все вопросы по переезду из СССР в США стали рассматривать в американском посольстве в Москве. Первоочередное право на иммиграцию в Америку получали те, у кого есть там близкие родственники. Как Игорь корил себя потом, что не разобрался в ситуации, поддался стадному чувству и не поехал с Даной и Яном в Вену или Рим, что было вполне возможно. Потом он уже узнал, что Конгресс США принял такое решение по просьбе израильского премьер-министра Ицхака Шамира при активном участии одного русскоязычного типа из «Лишкат ха-Кешер – Натив» Якова Кедми.

Профессор с Даной начинают процесс подготовки к отъезду. Согласно бытующей в то время практике, он занимал примерно год и включал в себя ряд традиционных этапов. По имеющимся слухам, надо было перевести на английский и заверить нотариально все документы и дипломы, справки о смерти и могилах родителей. Надо было продать всё возможное имущество, включая машину, гараж, дом в деревне, мебель. По принятой традиции была приобретена импортная «бартерная» электротехника, включая стиральную машину «Бош», холодильник «Бош», магнитолу «Шарп» и маленький телевизор. Конечно, надо было достать блочный бакинский кондиционер (что было тогда непросто из-за ажиотажного спроса «отъезжантов»), без которого, как говорили, в Израиль и ездить нечего. Надо было сделать все прививки и документы на Юнга. Надо было уладить дела и получить открепление в военкомате.

Но самое главное – надо было что-то сделать с квартирами. В наличии были три квартиры: собственно профессора, дочки и мамы Игоря. Продать квартиры было невозможно. Справку о выезде давали в жилищном управлении после сдачи квартиры. Лазейку «отъезжай – ты» находили в обмене этих квартир на худшие, меньшие и в плохих районах, поскольку в правилах не было оговорено, какую квартиру ты сдаешь. При таких манипуляциях можно было получить какие-то деньги как компенсацию за лучшее качество жилья. Причем это нужно было делать до подачи документов на выезд, иначе бы эти нехитрые манипуляции были бы явственно видны и невозможны. Дочкину квартиру обменяли раньше, на квартиру в Свердловске, где жил племянник, а затем племянник обменял ее на комнату в Челябинске, которую и сдали. Квартиру мамы Игоря пришлось бросить. А их квартиру Игорь обменял на четырехкомнатную квартиру в Тракторозаводском районе под предлогом того, что ему далеко ездить на работу и что он хочет квартиру в новом доме. На вырученные от обмена квартиры и от продажи имущества деньги он купил втридорога свою «Ауди» и всю электротехнику. Кроме того, «отъезжантам» полагался специальный «прикид» для Израиля, который тоже покупался в комиссионках за огромные деньги: турецкая или немецкая кожаная куртка или пальто и мохеровый шарф. По этим предметам по прибытии в Израиль еще много лет можно было опознать изруса как женского, так и мужского пола. Всё это требовало много времени и сил.