Читаем 40 градусов в тени полностью

Понятно, что такое решение могли принять только в стране с необычайно высоким уровнем общественного мудизма. Или: не иметь воздушных знаков «Движение по полосам», а упорно рисовать их на дорожном полотне, где они стираются и загораживаются стоящими впереди автомобилями, может только структура, всецело контролируемая мудистами. Справедливости ради надо заметить, что количество автотранспортных мудистов постепенно в Израиле снижается.

Случаи проявления мудизма служащими аэропорта Бен-Гурион многократно описаны в СМИ, и нет нужды повторяться.

Пользоваться письменностью, где нет заглавных букв, предлоги пишутся вместе со словами и не хватает пары-тройки гласных (а ввести такую реформу пара пустяков), может весьма мудистски настроенное общество. Или: при катастрофической нехватке героев и объектов, в честь которых можно назвать улицы, берется не очень длинная улица, разбивается на три части и каждая из этих частей носит свое название. Это «приятно» сочетается с тем, что в большинстве случаев на домах не написано название улицы и номер дома.

Правда, бывают и полезные проявления мудизма. Например, Израиль постоянно занимает место в первой 5—10 в мире по уровню удовлетворенности граждан своим существованием. Конечно, считать, что жизнь в Израиле лучше жизни в богатых благополучных европейских странах, Канаде и США, могут только члены общества с повышенной степенью мудизма. Но с другой стороны, как это замечательно с точки зрения общественного здоровья населения.

Склонностью к мудизму отличаются многие высокопоставленные деятели Израиля. Например, изучив биографию И. Рабина и отдавая должное всем его заслугам перед государством, нельзя не прийти к выводу, что почтенный государственный деятель страдал секторальной мудистской болезнью. Чего стоит только одна его фраза: «Арафат будет воевать с ХАМАСом без БАГАЦа и Бецелема».

Нашел дурака, который будет воевать за дядю со своими единомышленниками! Или, например, вся его политика в жилищном вопросе, включая вышеописанный маленький фрагмент с Гинот Шомроном и Неве Менахемом, и т. д. и т. п.

Пара Рабин – Перес в сентябре 1993 года подписала «Соглашения в Осло», предусматривающие создание Палестинской автономии во главе с Ясиром Арафатом. Автономия получила сектор Газа, две трети Иудеи и Самарии, деньги и двадцать тысяч единиц стрелкового оружия для вооружения палестинской «полиции». Взамен Израиль получил лишь расплывчатые обещания. После этого начали взрываться автобусы, кафе, рестораны, рынки и гибнуть десятки людей. К 2003 году, то есть через десять лет с момента заключения Норвежских соглашений, от рук палестинских террористов погибло вдвое больше израильтян, чем за два предшествующих им десятилетия. Ничего не стоило обещание Рабина вторгнуться на территорию автономии после первого же теракта.

Ну а поддержка алии 1990-х товарищем Рабиным широко известна. США дают гарантии на десять миллиардов для абсорбции алии. Рабин тут же раздает их убыточным социалистическим хозяйствам: кибуцам – шесть миллиардов; концерну «Кур», принадлежащему профсоюзу «Гистадрут», – два с половиной миллиарда (все в долларах) и полтора миллиарда на расходы собственного правительства. Тогда же Рабин принял решение о замораживании строительства на территориях и полном прекращении строительства социального жилья, заявив, что «время все жилищные проблемы решит без нашей помощи».

Когда на заре нашего государства Давид Бен-Гурион отдал приказ потопить корабль «Альталена», привезший оружие для еврейского подполья и стоявший на рейде Тель-Авива, то выполнил этот приказ Рабин. На «Альталене» погибло девятнадцать евреев. Многие считают Рабина великим полководцем. В действительности Рабин никогда не командовал никаким сражением и непосредственного участия в боях не принимал. В канун Шестидневной войны он не выдержал напряжения и в самое критическое время, являясь начальником Генерального штаба, практически устранился от дел. Его военная карьера была полна провалами и неудачами. Во время войны Судного дня (1973)«великого полководца» оставили сидеть дома. Точку в его военной и политической карьере поставил террористический акт 4 ноября 1995 года. А ведь Рабин, как премьер-министр, отвечал за Службу безопасности. В Рабина выстрелили с расстояния сорока сантиметров. Можно себе вообразить, чтобы вооруженный человек приблизился к Путину на сорок сантиметров?

Ну что тут скажешь?

Но величайшим израильским адептом хрестоматийного мудизма профессор считал Якова Кедми (Казакова). Он обладал всеми признаками этих прекрасных людей, изложенными в литературе на этот счет, главный из которых излагается очень коротко: «Мудисты стараются возвыситься за счет мнимых подвигов, обогатиться и занять более высокие позиции в обществе. Они любят учить других жизни, ничего из себя не представляя».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука
100 знаменитых анархистов и революционеров
100 знаменитых анархистов и революционеров

«Благими намерениями вымощена дорога в ад» – эта фраза всплывает, когда задумываешься о судьбах пламенных революционеров. Их жизненный путь поучителен, ведь революции очень часто «пожирают своих детей», а постреволюционная действительность далеко не всегда соответствует предреволюционным мечтаниям. В этой книге представлены биографии 100 знаменитых революционеров и анархистов начиная с XVII столетия и заканчивая ныне здравствующими. Это гении и злодеи, авантюристы и романтики революции, великие идеологи, сформировавшие духовный облик нашего мира, пацифисты, исключавшие насилие над человеком даже во имя мнимой свободы, диктаторы, террористы… Они все хотели создать новый мир и нового человека. Но… «революцию готовят идеалисты, делают фанатики, а плодами ее пользуются негодяи», – сказал Бисмарк. История не раз подтверждала верность этого афоризма.

Виктор Анатольевич Савченко

Биографии и Мемуары / Документальное
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное