40° по Валентину (СИ)

Вторая пошла легче, как по маслу, тем более на голодный желудок — а ведь мама ждала к ужину, а там котлетки, суп с фрикадельками… Валик удивился, как быстро все мысли из него выдуло и сделалось так смешно и красочно, как в ебучих мультфильмах про фей и сказочных принцесс. А затем Калмык позвал Раю на танец, хотя никакой музыки не было, дотанцевал ее до кушетки, и они прилегли отдохнуть. Дима потом сказал, что они там умудрились сосаться, но Рая этот факт отрицала. Дима уронил голову на сложенные руки, Слава разливал «слезу» уже на троих, поскольку Маша сказала, что ей хватит, а Антон заявил, что Большой Вэл должен закрепить свое прозвище боевым крещением.

— Что. Ты. Несешь? — четко выговаривая, чтобы не сбиться, каждое слово, поинтересовался Валик.

— Нужно сделать то, что никогда бы не сделал! — ткнул в него пальцем Антон.

— Разрушить границы, — подсказала Маша.

— Да! — обрадовался ее сообразительности Антон. — Пройти обряд инциани… инициниализации. Или ты не мужик, Валя, а так, хуй лабола… раторный?

Валик помотал головой, отрицая, что он хуй, хотя как раз таки именно с помощью последнего он, как решили, должен был доказать, что мужик. У Маши было одолжено пальто, у Раи — шарф, и Валик, сразу протрезвевший на стаканчик, вышел с заднего хода корпуса, придерживая на груди и животе незастегнутое пальто и пряча нос в шарф. Очки он, чтобы совсем не спалиться в случае чего, отдал шедшему рядом Антону.

— Смотри, вон Надежда Дмитриевна, давай к ней? — завидев вдалеке фигуру уборщицы, сказал Антон, но Калмык, решивший тоже контролировать процесс, возразил:

— Ты чё, совсем? У нее память как у вороны, и через десять лет вспомнит, кто в нее камнем кинул. Не, нельзя. И к девчонкам тоже — визжать будут и скажут, что пытался изнасиловать.

— Я?! — дрожа всем телом, спросил Валик.

— Ну, они так скажут. Шурыгины одни вокруг, подкатить страшно. Надо еще, чтоб людей меньше было.

Свернули к шестому корпусу, где в сырости небольшого сквера обретались две заплеванные лавки. Щурясь, Валик рассмотрел на них несколько подозрительно знакомых силуэтов, узнал блондинистую макушку и протрезвел еще на полстаканчика.

— Не, к ним я не пойду, вы гоните?

Попытался шагнуть назад, но Антон, развернув его к себе лицом, дыхнул так, что полстаканчика трезвости канули в небытие.

— Вэл, ты мужик! Мужичище! Нужно смотреть страхам в лицо!

— Потом сразу беги в сквер, мы тебя ждать будем у беседки, — сказал Калмык, включая камеру на телефоне.

Валик шел к лавочкам, чувствуя, как встают волоски на голых ногах. И, к большому его ужасу, не только волоски. Он слышал раньше, что у мужиков от выброса адреналина может случиться эрекция, во время драки, к примеру, вон, показывают же борцов в трико… Но только вот сейчас этот стояк был совсем не к месту, и ему не помешал даже дубак, а мягкая подкладка Машиного пальто, касаясь лобка, вызывала странно-приятные, бодрящие ощущения.

Пирсинг в головке проснувшегося члена напомнил о том, что Валика, похоже, легко взять на слабо, ведь то был его первый безбашенный поступок — он согласился пойти с двоюродной сестрой в салон, перед тем, как та уехала жить за границу. Было это год назад.

— Валюнчик, — сказала сеструха, потрепав его за щеку. — Я хочу, чтобы у тебя память осталась обо мне, и ты мне потом еще спасибо скажешь — многие девочки ссутся от таких штучек.

Сама она работала тату-мастером и затащила Валика в салон своего друга почти насильно. Валик предполагал, что ему проколют бровь или нос, и готов был отстаивать свою позицию в том, что такие свободные радикалы ему точно не нужны, но сеструхин друг, здоровый мужик, похожий на Скалу Джонсона, натягивая перчатки, сказал:

— Не боись, чел. Это не больно.

— А можно мне где-нибудь, где не будет видно? — поправил очки Валик, и мужик хмыкнул понимающе:

— А я так и собирался.

Уговор был уговор, и Валик, так же дрожа, как сейчас, потянулся к ремню на брюках.

В тот день он стал обладателем колечка рядом с уретрой и почти сразу после этого начал ухаживать за своей «клумбой», подстригая, где нужно, и убирая растительность там, где не нужно вовсе, потому что, как ни крути, а пирсинг обязывал следить за гигиеной с двойным рвением. Главное, что не на лице проколол, иначе мама бы сильно огорчилась и упрекала его дедом, мол, был бы дед жив, он бы слег с инфарктом. И летом было приятнее ходить в шортах, и зимой в тесных джинсах — одни плюсы. К колечку Валик привык и почти не замечал его. До этого момента.