438 дней в море. Удивительная история о победе человека над стихией

— Никто не найдет, не подберет нас! — кричал Кордоба в ответ.

Как-то Кордоба признался Альваренге, что своими грехами только ускорил наступление предписанного ему конца. Он умолял сальвадорца избегать этой ловушки, искать покаяния и стремиться к искуплению. Они вместе пели псалмы и гимны, устремив взоры в небо и молясь. Кордоба даже подумывал о религиозном посте, и как-то раз вместо того чтобы есть, они молились о спасении своих душ и голодали в течение суток.

Альваренга начинал понемногу запоминать слова гимнов и молитв. В его распоряжении имелись и другие средства для укрепления духа, и в том затруднительном положении, в котором они оказались, он крепился и не унывал. «Я верил в то, что Бог существует и что я могу попросить его о чем-нибудь, — рассказывал Альваренга. — В любом случае нельзя же обращаться за помощью к дьяволу. Как бы это сработало? Поэтому я молился о чуде. Я просил, чтобы кто-нибудь подобрал нас. Я не мог понять, почему меня заставляют жить в этом аду. Почему я был избран для того, чтобы страдать? — вопрошал сальвадорец. — Почему я? Почему не кто-то другой? И почему я должен страдать так долго? Я вдруг осознал, что никогда не увижу свою дочь. Не увижу, как она взрослеет. Поэтому просил Бога позаботиться о ней. Я все плакал и плакал, думая, что никогда не увижу свою дочь».

К тому времени дочери Альваренги шел уже тринадцатый год. Он ничего не знал о ней. В последний раз сальвадорец видел девочку, когда той не было и года. Если она вдруг ненароком услышала о разыгравшейся буре и о его пропавшей лодке, то теперь была уверена, что ее отец умер. Думая об этом, сальвадорец задыхался от ярости. Сдаваться было не в его правилах. Он дал себе слово, что если выживет, то сразу после спасения отправится прямо в Сальвадор. Пускай там его поджидают люди, жаждущие кровной мести, и неважно, что Фатима наверняка встретит его пощечиной, а не объятиями. Он был намерен искупить свою вину перед дочерью. «Я просил Бога избавить меня от этих дурных мыслей и молил его о прощении. И тогда я стал бы его верным слугой. Ну и все такое прочее…»

«БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ НЕ МОЛЯТСЯ БОГУ, А ПЫТАЮТСЯ ЗАКЛЮЧИТЬ С НИМ СДЕЛКУ. НО ЭТО РАЗНЫЕ ВЕЩИ, — объясняет психолог Джон Лич, разрушивший широко распространенный миф о том, что в чрезвычайных ситуациях многим приходит просветление и обретается вера в Бога. — Обычно говорят что-то вроде: дорогой Бог, я тут попал в переделку. Давай договоримся так: если ты меня вытащишь из этой передряги, я изменюсь и стану лучше. Ну или что-то подобное этому. Вы же понимаете, что век такой веры короток». В то же время Лич признает силу и действенность религии в экстремальной ситуации. «Молитва сама по себе может оказать благотворное влияние, потому что она замедляет дыхание. Человек сосредотачивается на молитве, и страху и отчаянию в его мыслях уже нет места».

Джозеф Бутч Флит, проработавший несколько десятков лет в службе Береговой охраны США и преподававший в Национальной академии, полагает, что вера хоть и не гарантирует выживания, но во многих ситуациях способствует ему. Флит приводит истории американских солдат, которых держали в плену во Вьетнаме. «Если вы их спросите, они скажут, что спаслись благодаря вере или что вера в возвращение домой к своей семье не давала им умереть». Тот же самый образ мыслей можно было наблюдать в случае с Альваренгой. Он сосредотачивался на своей семье, думал о Боге, о чем-то более высоком, чем он сам.

Несмотря на временную связь с Богом, истинная вера Альваренги основывалась на одном из его главных жизненных принципов: оптимизме. «Я никогда не предавался мрачным мыслям, — признается он. — Я говорил себе, что выживу, буду смелым, буду верить и не опущу рук. Я знал, что мы находимся в дрейфе, но думал о спасении. Я всегда просчитывал на несколько шагов вперед, планировал, мечтал. Сидя в кофре для рыбы, я работал головой. Что я там делал? Прикидывал различные решения».

С его опытом хождения по морю Альваренга, даже оказавшись в такой непростой ситуации, чувствовал себя в лодке как дома. Кордоба же был подавлен и потерян. Постоянная качка сводила его с ума. Неужели нельзя остановиться хотя бы на минуту? Когда волны достигали метра в высоту, а особенно когда налетал порывистый ветер, парня начинало рвать. Это был первичный симптом психологического коллапса, его капитуляции перед силами стихии. «Известно, что люди, страдающие морской болезнью, почти всегда умирают первыми, — говорит профессор Майкл Типтон. — Если проанализировать записи о несчастных случаях, все эти отчеты о дрейфе на спасательных плотах, можно увидеть, что люди, заболевшие морской болезнью, почти всегда погибают одними из первых».