КОГДА СТРАХ УТИХ, ПРИШЛА ЗЛОСТЬ НА СЕБЯ ЗА РИСКОВАННЫЙ ПОСТУПОК. ЧТО ЗАСТАВИЛО ЕГО ПРЫГНУТЬ В ВОДУ, КОТОРАЯ КИШЕЛА АКУЛАМИ? МОЖЕТ БЫТЬ, ЭТО БЫЛА ЗАВУАЛИРОВАННАЯ ПОПЫТКА САМОУБИЙСТВА?
Той ночью Альваренга не мог заснуть. Он спрашивал себя, а уж не сходит ли он с ума. Суицид не был выходом из ситуации, поэтому в ту минуту он поклялся бороться за свою жизнь. В течение многомесячного дрейфа он крепко цеплялся за свои инстинкты и придерживался разумной линии поведения. Как же он мог так безалаберно поступить, забыть о здравом смысле? Акул привлекает все, что плавает в воде. Бросить что-либо на поверхность — это все равно что дразнить хищников, которые, как он знал, постоянно поджидают под дном лодки. «Господи, — подумал Альваренга. — Что же я наделал?»Позднее Альваренга получше осмотрел находку. Он прислонил пенопласт к двигателю и поискал крепкий кусок лески. Он не мог позволить, чтобы порыв ветра унес его добычу. Альваренга снял нейлоновый шнур с плавника выловленной черепахи. Тот был полуистлевшим, но вполне пригодным, чтобы удержать пенопласт. «Я прикрепил его рядом с мотором, так что он был виден птицам отовсюду. И как только я это сделал, они начали садиться на него. Но вы сами понимаете: смотреть на птиц и есть их — это две разные вещи».
Альваренга установил шест на кофре и привязал другой конец к раскуроченному двигателю. У него получился насест для уставших птиц, хорошо просматривающийся с неба. Мигрирующие через океан птицы после многодневного перелета буквально падали от усталости, поэтому приземлялись на созданный рыбаком аэродром и попадали в плен. Вскоре Альваренга ловил по пять птиц в день. Его реакция была отменной как никогда. «Мне даже не нужно было думать о том, как схватить птицу. К тому времени, когда подобные мысли мелькали в голове, я уже ломал ей крыло», — говорит он. Теперь на его лодке всегда было не меньше десятка птиц про запас, чтобы в черные дни не умереть с голоду. Когда наставало время готовить обед, Альваренга останавливал свой зловещий взгляд на какой-нибудь жертве, бросался на нее и убивал. Стая пернатых сначала разлеталась по насесту, а потом наносила контрудар. Альваренга кричал, когда удары попадали в цель и в его тело впивались птичьи клювы. В ярости он сворачивал голову наиболее агрессивной птице, но потом раскаивался в своем поступке. Если не съесть мясо «утки» сразу же, оно высохнет на солнце и потеряет большую часть ценной влаги и питательных веществ.
Было уже далеко за полночь, когда Альваренге приснился сон, будто его наконец спасли. Сначала он услышал музыку. Затем до него донеслись человеческие голоса и какофония разных шумов и звуков — урчание двигателя и гул разговоров. Судя по звукам, где-то была вечеринка. Альваренга был уверен, что его прибило к берегу. Убежденный в том, что его страдания окончены, он мысленно сказал себе: «Ура! Я спасен! Я свободен!»
Он выскочил из своего убежища и увидел яркие огни. Шум становился все громче, словно где-то была дискотека с большой толпой и запущенной на полную катушку стереосистемой. Затем музыка и огни стали отдаляться, а он смотрел на них в полной растерянности. Океанский лайнер? Яхта? Что бы это ни было, судно проплывало мимо, а рыбак кричал им по-испански: «Помогите! По-мо-ги-те!» Он вопил, колотил винтом о борт своей лодки и топал ногами, но не получил никакого ответа из темноты. Альваренга стал всхлипывать: «ЭТО ЖЕ БЫЛ ШАНС ВСЕЙ ЖИЗНИ. Я ТАК ДОЛГО НАХОДИЛСЯ В ПУТИ И ВИДЕЛ ТОЛЬКО ВОДУ И НЕБО».