45 немецких философов, которых обязательно надо знать

Самая серьёзная потребность есть потребность познания истины.

Всё действительное – разумно, всё разумное – действительно.

Из всех вообще безнравственных отношений – отношение к детям, как к рабам, есть самое безнравственное.

Для того, кто сам не свободен, не свободны и другие.

Искусство существует не для небольшого замкнутого круга, не для немногочисленных очень образованных людей, а в целом для всего народа.

В настоящей трагедии обе стороны должны быть правы.

Обстоятельства или мотивы господствуют над человеком лишь в той мере, в какой он сам позволяет им это.

Из всех обязанностей по отношению к другим первейшей является правдивость в словах и делах.

Не то, что есть, вызывает в нас чувство нетерпения и страдания, а то, что оно не такое, каким оно должно быть.

Ничто великое в мире не совершается без страсти.

Язык – это тело мышления.

Каждое художественное произведение принадлежит своему времени, своему народу, своей среде.

Нравственность – это разум воли.

Идея не настолько бессильна, чтобы породить только идею.

Если воля цепляется только за мелочи, только за нечто бессодержательное, то она превращается в упрямство. Это последнее имеет только форму характера, но не его содержание. В упрямстве – этой пародии на характер – индивидуальность человека становится отталкивающей, упрямство препятствует его общению с другими.

Человеком с настоящим характером является тот, который, с одной стороны, ставит себе существенно содержательные цели и, с другой стороны, твёрдо придерживается этих целей, так как его индивидуальность потеряла бы все своё существование, если бы он вынужден был отказаться от них.

Противоречие ведёт вперёд.

Человек воспитывается для свободы.

В искусстве, как и во всех человеческих делах, решающим является содержание.

Человек не станет господином природы, пока он не стал господином самого себя.

Рассудок может образоваться без сердца, а сердце – без рассудка; существуют односторонние безрассудные сердца и бессердечные умы.

Художник принадлежит своему времени, он живёт его нравами и привычками, разделяет его взгляды и представления.

Человек с характером импонирует другим, потому что они знают, с кем имеют дело в его лице.

Человечество было освобождено не столько от порабощения, сколько посредством порабощения. Ведь грубость, жадность, несправедливость суть зло; человек, не освободившийся от него, не способен к нравственности, и дисциплина освободила его именно от этого хотения.

Такой пустоте, как добро ради добра, вообще нет места в живой деятельности.

Гражданское общество даёт нам пример как необычайной роскоши, излишеств, так и пример нищеты, и их общую черту физического и нравственного вырождения.

Почему есть Нечто, а не Ничто?

В первое время важнее всего материнское воспитание, ибо нравственность должна быть насаждена в ребёнке как чувство.

Так как брак заключает в себе момент чувства, то он не абсолютен, а неустойчив и содержит в себе возможность расторжения.

Подлинное сострадание есть сопереживание нравственной оправданности страдающего.

Истинное мужество просвещённых народов состоит в готовности к самопожертвованию во имя родины.

Подлинные бессмертные произведения искусства остаются доступными и доставляют наслаждение всем временам и народам.

Ни один человек не может быть героем для своего лакея. Не потому, что герой – не герой, а потому что лакей – только лакей.

Величавая философия Канта была вытеснена явным пустозвонством Фихте, эклектизмом Шеллинга и приторно-слащавыми, благочестивыми бреднями Якоби, а напоследок дело дошло до того, что вдоль и поперёк жалкий шарлатан Гегель был поставлен наравне с Кантом, и даже выше его. [Георг Гегель «О Гегеле»]

Идея – это всегда обобщение, а обобщение – это свойство мышления. Обобщать – значит думать.

Талант без гения ненамного возвышается над уровнем голой виртуозности.

Все образование – это искусство делать людей этичными (sittlich), превращать старого Адама в нового Адама.

Свобода [у него – Гегеля] чрезвычайно утончённого типа. Она не означает, что вы сможете не допустить концентрационных лагерей. Она не подразумевает демократии, или свободной прессы, или какого-либо из обыкновенных либеральных лозунгов, которые Гегель отвергает с презрением. Когда дух даёт самому себе законы, он делает это свободно. Нашему земному взгляду может показаться, что дух, который даёт законы, воплощён в монархе, а дух, которому дают законы, воплощён в подданных. Но с точки зрения абсолюта различие между монархом и подданными, подобно всем другим различиям, иллюзорно, и когда монарх сажает в тюрьму либерально мыслящего подданного, то это не что иное, как свободное самоопределение духа.

Только рискуя жизнью, можно обрести свободу;… лицо, не ставившее ставку на свою жизнь, может, без сомнения, быть признано как личность; но он или она не достигли истинности этого признания как независимое самосознание.

Жизнь имеет ценность только тогда, когда в ней есть что-то ценное.

Каждая идея, растянутая в бесконечность, становится своей противоположностью.

Судьба – это осознание себя, но осознание себя как врага.