48 градус солнечной широты

Ну и с богом. (Берет ее руки.) И ладошки как потеплели, любая кормушка для воробушек - весна долгожданная. М-да. Хата для работы будет. Таблетки противовенерические - вот они, французские. За четыре сотни за упаковку достаем. Вам, ну, то есть и тебе тоже будем выдавать бесплатно. Одного зернышка хватает на две недели - так она, лекарства, действует. Видишь, желтенькое зернышко. (Показывает одну таблетку.) Ну, а от зачатия, там, спираль платиновую вставишь. Ну и мы можем что из западных средств подкинуть. Да и лимонами вон можно. Светка у нас лимонами. И витамины, как вроде заодно, организм принимает. Лимоны тоже бесплатно, значит. М-да. Сплошной коммунизм, девочка моя. М-да. В акте рождения заключен акт смерти, а пожить в своем маленьком коммунизме хочется - согласись. Начитался же я Веркиных книг. И у тебя время теперь для чтения появится. Вот, собственно. Ты умненькая девочка. Лады - думай. (Встает.) Я чайку пойду сготовлю. (Уходит на кухню.)

Галя. Чайку? А Диоген пил только воду. (Пьет.) Диогену - диогеново. (Ставит стакан.) Подумать только, как Сашка сильно изменился. Все мы меняемся.

В спальне затемнение. Сергей дует в стакан, потом ставит его себе на голову.

Сергей. Это корона или рог, а, рогатая козочка? Ученик задал вопрос. (Дует в стакан.) Семикопеечная стекляшка, но жизненно необходима. А с другой стороны, без семи этих копеек получается Диоген - король философов. Что я говорю? Познание увеличивает незнание - так что нам ничего не известно, миленькая козочка. Я смог бы убить человека, ты не знаешь? Вот зверя я бы точно убить смог - зверского. Хорошо, что у меня нет сейчас пистолета. Невыносимо. Выпьем? (Наливает рюмку водки, пьет.) Ты что-то сжалась вся. Холодно?

Света. Знобит.

Сергей. А мне жарко. Не дадим друг другу умереть? (Берет ее руку.) Как ладошки-то дрожат, холодющие, как зимой воробышки.

Света. Нет! (Вырывает руку.)

Сергей. Не бойся - не трону. (Показывает на телевизор.) Смотри, первый тайм отыграли, мультики показывают. Цветные. Какой же счет? Вот зараза. Пить будешь?

Света. Вина.

Сергей. Как раз полбутылки осталось. В рюмку, в стакан налить?

Света. Из горла. (Берет бутылку вина, выпивает из горла.)

Сергей. Способная девочка. (Наливает себе в стакан водки.) Диогену диогеново. (Пьет.) Я до безобразия любил в детстве цветные мультики. Особенно снежную королеву - по Андерсену. Сказка. Сейчас же нечего смотреть. Хе, а у меня лысина вспотела. Мне бы головой играть - по-стрельцовски. А какие он пасы пяточкой отдавал - пальчики оближешь. Теперь так не играют. Жлобье одно осталось в бутсах. Похож я на Стрельцова, девочка, хотя бы в рыцарском смысле?

Света. Обнимите меня, я никак не согреюсь.

Сергей. Давно бы так. Рыцарь принимает мяч - сердцем. (Обнимает ее, садятся на диван.) Вот сидеть бы так всю жизнь обнявшись - Андерсен. Ты любила Андерсена?

Света. Я и сейчас его люблю. Больше всего на свете мне нравится Золушка.

Сергей. Но ведь это Шарль Перро.

Света. Все может быть, все.

Сергей. Больше всего в женщине я ценю верность. За это я любому готов глотку вскрыть. А мне как-то предлагали пистолет за триста рублей. Тоже. (Пауза.) Смотри, второй тайм начался! Включим звук?

Света. Включим, если ты сможешь включить сейчас звук.

Сергей. А ты, девочка, еще и бесенок. (Пауза.) А я бес. Бес!

Света. Чего орешь? Выпей воды, успокойся.

Сергей. Воды? Если я начал играть, я с поля не ухожу, и воду во время матча не пью, даже если меня подбили на взлете. Вам пас - пяточкой. (Дает ей пустой стакан и себе берет один. Подслушивают через "ту" стену.)

Спальня освещается. Там Саша и Галя.

Галя. Да, Сашка, да. Тысячу раз "да". Ну как можно его побить - этого бывшего отличника, этого бывшего красавца, спортсмена, остряка, а теперь всего-навсего старшего мастера на каком-то шиноремонтном заводе. Я буду до конца откровенна, Сашка. Ты не представляешь, но мы ложимся в одну постель только по белым воскресеньям. Есть, Сашка, такое понятие - белое воскресенье. Согласись, ведь если Сережка в черную субботу вкалывает, то на черное воскресенье его, как мужика, не хватает. Что поделать - он не тех кровей. И квартира там ему не светит - со всеми переругался, все для него там хамы, подлецы, негодяи. А я женщина - я же красивая женшина и желудок у меня здоровый. Я еще могу цвести, я еще хочу цвести! Ой, Сашка. Мы совершенно опустились. Даже книжку открыть в метро не могу. Наперед же знаю - не вникну, не предамся очаровательным иллюзиям. А как хочется хотя бы этих иллюзий. Я положительно никуда не выхожу. Театры, выставки, музеи - это так для меня абстрактно. Меня просто колошматит, если смотрю кино, где показывают высокие человеческие чувства, любовь. Я положительно не понимаю, что для некоторых это все возможно, что это все вообще объективно возможно.

Саша. Запахали девочку, - вижу.