48 минут, чтобы забыть. Книга 2

Я осторожно покачал головой, мысленно пиная себя, что спросил. Кажется, я не хотел знать.

— Он увлекался всякими штучками… ну вроде кожаных ремней, чтоб пристегивать к кровати. — С каждым новым словом внутри меня сворачивался клубок из шипящих змей, пытающихся переварить ее слова. Я сфокусировался на своих ногах, шагающих по каменной плитке. Впервые мне хотелось смотреть куда угодно, только не на нее. Чтобы она не смогла прочесть по лицу, насколько меня это вдруг задело. — Его звали Коннор Уол…

— Ви, — остановил я ее, подняв руку, — слишком много информации. Не стоит называть имена.

Я сжал кулаки в карманах, сжал зубы, шумно выдохнув носом, понимая, что если не взять себя в руки, то понесет. Судя по всему, я еще и собственник, причем по отношению к тем, кто собственностью моей не является. Прекрасно.

— Для их же безопасности, — тихо добавил я.

— Ну это вроде как мэйнстрим, в Лондоне популярны всякие такие штучки, — изобразила она кавычки в воздухе.

Я попытался рассмеяться, но получилась скорее нервная усмешка. Этот странный разговор больше напоминал испытание на прочность для моих нервов, которые и так были ни к черту.

— Видимо, я старомоден.

Виола остановилась и прикусила губу, словно пытаясь скрыть ухмылку. Непонятно, что она там в своей дурной голове прокручивала в эту минуту, но мне показалось, она просто надо мной издевается.

— Поэтому ты бесишься? — спросила она.

— Я не бешусь! Какая мне вообще разница?

Я не мог отрицать, что разница все же была. С трудом выдохнув сырой воздух, я перевел взгляд на темное низкое небо.

— Да? А выглядишь так, словно собрался заказать моих бывших?

Я издал безрадостный смешок.

— Глупости. И пришло же такое в голову, — хмыкнул я, тихо добавив: — Я слишком хорошо стреляю, чтобы доверять такие вещи посторонним.

В горах громыхнул гром, эхом прокатившийся вниз к городу, и принялся накрапывать дождь.

— О. Чудненько, — с улыбкой она запрокинула голову наверх. С неба начали срываться первые капли, и Виола шагнула под козырек притаившейся на краю переулка булочной. Я протолкнулся через группу туристов, заспешивших на свой автобус, и встал рядом. Первым делом до меня донесся запах свежей выпечки из приоткрытого окна, сладкой ванили и кофе, и потом вдруг тонкой ноткой проскользнул аромат пионов, вновь будоража воспоминания.

— Читал новый роман Честерфилда «Если бы Амур с рождения не был таким метким»? — спросила Ви, посмотрела на меня, и ее синие глаза загорелись.

— А я похож на человека, который читал?

Виола посмотрела на меня с сочувствием.

— И правда не похож, — покрутила она кольцо на пальце, похожее на кленовый лист, и подняла подбородок, чтобы посмотреть мне в глаза. Кофта съехала вниз, обнажая нежную кожу шеи. Девушка перекинула волосы на другую сторону, и я тут же представил, как дотрагиваюсь губами до места, где шея переходит в плечо. Прихватываю так аккуратно, чтобы не оставить следов. Ох, черт! Сколько всего я хотел с ней сделать!

— Ну так что, рассказать? — произнесла она, и на секунду я понял, что выпал из реальности, замечтавшись.

Я оторвал взгляд от ее оголенного плеча и произнес:

— На твоем месте я бы сменил специализацию. Никогда не думала о том, чтобы самой писать? — Я облокотился на стенку. — По крайней мере, тот рассказ, что обо мне, совсем не плох.

Виола, скривившись, покачала головой:

— Ник, сколько книг ты прочитал?

— Ну… — замялся я. — Может, штук десять.

— Вот поэтому он тебе и понравился, — грустно сказала она. — В любом случае, это не профессия. Писать я могу, когда угодно. Переносить эмоции на бумагу меня успокаивает. А экономика — это…

— Тоска смертная, — вместо нее договорил я.

— Так и есть, — грустно улыбнулась Виола кончиками губ и, тут же, снова скрыв эмоции, добавила: — Зато перспектив море. И отец возлагает на меня больше надежды.

— Отец… — хмыкнул я. — По-моему, это единственная правдивая причина. Не думал, что ты из тех, кто легких путей ищет. У тебя талант, а ты хоронишь его в погоне за титулом «прилежной дочери».

— Разве не ты мне говорил, что с удовольствием слинял бы отсюда? — выпрямившись, она посмотрела мне прямо в глаза. — Что-то я не вижу, чтобы ты чемодан собирал.

Щеки начали противно гореть.

— Слушай, я же по-дружески желаю тебе добра, а ты заводишься, — огрызнулся я.

— Когда уговариваешь бросить престижный университет?

— Я не уговариваю, просто хочу, чтобы ты была счастлива, занимаясь тем, что тебе действительно нравится.

— Потому что ты типа мой друг.

— Вроде того.

— Кажется, нам было бы проще дружить, если бы некоторые вещи между нами складывались по-другому.

— В каком смысле?

— Лучше б я не приезжала. Теперь мало того, что отец, еще и ты со своими непрошенными советами лезешь. Считаешь себя знатоком жизни? Что-то я не вижу, чтобы ты сам был счастлив, Ник?

Она возвела глаза к небу, словно прося у него сил, и шумно выдохнула. Воцарилось напряженное молчание, разбиваемое только звоном воды, стекающей с крыш.