48 минут, чтобы забыть. Книга 2

Обычно я бы ответил что-то резкое, грубое, что перечеркнет ее слова, но впервые мне не захотелось. Дождь за спиной уже лил стеной. Прохожие попрятались под навесы либо, раскрыв зонты, суетились, стараясь поскорее вернуться домой, пока по улицам не начали течь реки.

— Хочешь, чтобы я ушел? — устало спросил я, не в настроении спорить с той, кто считает, что всегда права.

— Да, — раздражённо ответила Виола, отошла на шаг к стенке, чтобы капли, разбивавшиеся о землю, не отскакивали на ноги и, сняв кофту, затолкала ее мне в руки. — Скатертью дорога!

— Но там дождь! — кивнул я в сторону площади.

— Не думала, что ты из тех, кто ищет легких путей, — ответила Виола с нескрываемым удовольствием, бумерангом запустив в меня моей же фразой. Прислонившись спиной к стене, она сложила на груди руки и добавила: — Не промокни!

«Очень смешно», — подумал я, развел руки сторону и шагнул из-под козырька. Черт бы побрал мое тупое упрямство, но сейчас терять уже было нечего. Дождь моментально облепил футболкой спину. С волос капало, а по джинсам тут же потекли ручьи.

— Напишешь ли ты еще одну книгу про меня, Виола Максфилд, когда вернешься обратно? — выкрикнул я, стараясь перекричать шум бьющихся о крыши капель.

— Не дождешься!

— Чтоб ты знала, я не буду по тебе скучать! И писать тебе не буду тоже!

Виола подалась вперед, сделав пару медленных шагов под навесом и протянула руку, призывая меня вернуться.

— Ник, не дури!

Я сделал шаг вперед, но вместо того, чтобы принять ее приглашение, схватил за ладонь и выдернул к себе под ливень. Она вписалась прямо в меня, упираясь руками в грудь.

— Что ты делаешь? — взвизгнула Виола и, от неожиданности раскрыв рот, впилась пальцами в мою футболку, словно пытаясь ее отодрать.

Ее тонкий сарафан на бретельках тут же прилип к телу. Мои руки скользнули по ее пояснице, придерживая за талию, и на этот раз я позволил себе не убирать их.

— Какой же ты дурень, господи! — закричала она, залившись краской то ли от ярости, то ли от смущения. Я рассмеялся. Она сморгнула воду, глядя на меня снизу вверх упрямым взглядом. Но на этот раз в нем появилась абсолютно непостижимая мне нежность.

Виола сделала рваный вдох, ее губы раскрылись, и вдруг все стало таким правильным, что захотелось остановить этот момент. И плевать на все! На Коракс с его глупыми правилами, на ее ублюдка отца, на наш идиотский договор. Найти губами ее губы и позволить наконец иголкой сшить наши души. Только бы не забыть, только бы не потерять этот момент в памяти.

— Сколько парней, Ви? — с надеждой посмотрел я в ее глаза и осторожно завел красную прядь за ухо. Под бой своего сердца, стук тяжелых капель я замер, ожидая.

Ее щеки покраснели, а взгляд опустился к кольцу в моей губе.

Подушечка ее большого пальца коснулась моего подбородка там, где осколок арматуры оставил на коже белый шрам. И у меня еще оставался шанс отодвинуться, отшатнуться и бежать, бежать без оглядки, потому что если не сделать этого сейчас, я понимал, что никогда и никуда не уйду от нее. Ведь разве можно уйти, когда на тебя смотрят так, что в груди все сжимается. И я застыл, не в силах шевельнуться, ведь как известно, я мастер просирать собственные шансы.

— Ни одного, — ответила она, убрав пальцами со лба мои уже полностью мокрые волосы.

Я обхватил ее улыбающееся лицо и, зацепив пальцами подбородок, окончательно убил расстояние между нами. Рывок вперед, и наше дыхание смешалось. Не было больше ее. Не было меня. Был только жар и воздух, который мы делили на двоих. Ее язык, ее губы, ее пальцы, тянущие меня за волосы. Все это мое, мое, мое.

Так что теперь мы, мокрые, как выдры, счастливо улыбались, завернувшись в путаницу рук, губ и языков. И если это не сраная романтика, то я тогда не знаю, что.

— Я сейчас сама не до конца верю в то, что говорю это, — ухмыльнулась Виола, и я поймал ее смешок губами, — но я верила, что так и должно было быть.

Я почувствовал, как колотится сердце в ее груди, совсем не от холода. Скорее от страха. Знала бы она, как страшно было мне. Я прижал ее крепче, прислонившись к щеке щекой и прошептал:

— Я столько всего обязан тебе рассказать…

— Умоляю, молчи, — она нежно коснулась пальцами моих губ, — пока снова все не испортил.

А потом прижалась щекой к мокрой футболке и тихо спросила: — А обязательно было тащить меня под дождь?

— Так больше драмы, — улыбнулся я, покрепче прижав к себе, и легко поцеловал в макушку.

* * *

В понедельник я проснулся в таком разбитом состоянии, словно не гулял по городу с Ви, а всю ночь пил с парнями. Голова раскалывалась, а в висках стучало так, словно кто-то засунул туда наковальню и со всей дури долбил по ней молотом.

Я протянул руку к телефону на тумбочке, чтобы проверить сколько время, и застыл. По спине пробежал холодный пот.

Несколько пропущенных звонков.

Столько же сообщений.

И все от Виолы. Я шумно выдохнул, сел в постели, мгновенно почувствовав, как ладони стали влажными. С ней что-то случилось? Резко прокрутил ленту сообщений вниз, выхватывая:

«Ник, что-то случилось?»

«Где ты?»