5.Мекленбургская принцесса

— Понятно. Слушай, я всё хочу спросить, где ты так хорошо научилась русскому языку?

— Да так, учили-учили и научили, — пожала плечами принцесса. — А что?

— Ничего, просто мне он никак не даётся. Правда, я стал учить его совсем недавно, когда к нам приехал генерал фон Гершов.

— А хочешь, я тебя поучу?

— Хочу. Мне ведь нужно научиться языку своих подданных!

— Подданных?

— Ну конечно! Ведь наш с тобой отец – русский царь, а я – его старший сын. Как это по-русски – цареевитш…

— Царевич, — машинально поправила его Шурка.

— Вот видишь! Ты можешь выговаривать такие слова, а я нет.

— Ничего, научишься.

— Жаль, что матушка не хочет брать тебя с собой, когда мы поедем в Москву, — вздохнул Карл Густав и, вдруг, запнулся. — Ой…

— Тебе не велели со мной об этом говорить? — насторожилась принцесса.

— Ну да, — помялся тот.

— Не переживай, — беспечно отмахнулась она. — Я бы сама не захотела оставить матушку, а вот её герцогиня с собой точно не взяла бы!

— Почему?

— Ну, мне так кажется.

— Наверное, ты права. Но я буду очень скучать по тебе.

— Я тоже.

Сергей долго ещё ожидал возвращения митрополита, но вместо него к нему вышел думный дьяк Луговской и поманив рукой, велел идти за собою.

— Занят владыко, — пояснил тот школяру. — Пойдём-ка, провожу тебя, а то заплутаешь ещё, чего доброго!

Хотя студент и хорошо запомнил дорогу, возражать не посмел, и послушно двинулся вслед за дьяком.

— Учитесь усердно, — наставлял тот его дорогой. — Грамотные люди в Москве без куска хлеба николи не останутся! Ты ведь из боярских детей?

— Ага.

— А коли выучишься, да в службе не оплошаешь, так выйдешь в подьячие, а то и в дьяки! Уразумел?

— Уразумел, — кивнул парень.

— То-то же! — довольно кивнул Луговской. — Мы, хоть и самый малый чин думский, а без нас никуда. Всё дело станет, понимать надо! И поместный оклад такой же, как у окольничих, а в них куда как большие господа служат.

— Это верно, — поддакнул студент.

— Ну что, дальше дорогу найдёшь? — спросил дьяк, когда они вышли из ратуши.

— Благослови тебя бог, боярин! — поклонился Родионов.

— И тебя, честной отрок.

— Господине, — решился-таки спросить молодой человек.

— Чего тебе?

— Да тут такое дело, — помялся парень. — Что за девочка тут бегает, лет осьми на вид не более, но чудная и по-русски говорит складно, хоть и непривычно?

— А ты где её видал? — насторожился Луговской.

— Так в ратуше же и видал…

— Ну-ну, — недоверчиво покачал тот головой, но, поразмыслив, решил, что в этой истории нет ничего удивительного, и уточнил: – Шустрая такая и язык без костей?

— Ага!

— Дочка это государева. Царевна Клара Мария.

— Не может быть!

— Чего не может – может! Только мать у неё не царица Катерина, а сенная девка матери Ивана Фёдоровича.

— Ого!

— Это ещё что. Матушка-то царя нашего тоже княгиня в соседнем уделе, тут неподалёку. Сказывают, большого ума женщина! Так вот, как девка-то понесла, так она её со двора гнать не стала, а приблизила и внучку никому в обиду не даёт.

— Ишь ты! Так выходит, что царевна-то…

— Не твоего ума дела, паря! — сделал строгие глаза дьяк. — Оно, конечно, государыня не больно жалует падчерицу, однако царь её признал, и целый город в вотчину выделил, а ещё денег на приданое дал. Так что царевна сия невеста не из последних будет, но я тебе так скажу: Намается с ней тот, который позарится на всё это, да так, что и не рад будет и приданому и уделу. Помяни моё слово!

Баронесса Регина Аделаида без особого удовольствия посмотрелась в зеркало, но, поразмыслив, пришла к выводу, что всё не так уж плохо. Обычно женщины дурнеют, когда вынашивают ребёнка, но к счастью её это не слишком коснулось. Кожа оставалась свежей, на морщины не было и намёка, а глаза лучились так же, как в тот день, когда отец объявил ей, что нашёл жениха.

Увы, этим женихом был отнюдь не её теперешний супруг. Нет, юная графиня фон Буксгевден должна была выйти замуж за одного из знатнейших дворян шведского королевства – графа Карла Юхана Юленшерну. Но тут в дело вмешался злой рок в лице герцога-странника. Они тогда ехали с тётушкой в Ригу, но их карета завязла. Какие-то люди помогли её вытащить на твёрдую землю, но как выяснилось, это были эти ужасные московиты и немецкие наёмники мекленбурского герцога ставшего русским царём.

Воспоминания об этом были слишком тяжелы для молодой женщины, но она не гнала их прочь, а, напротив, холила и лелеяла, будто боялась забыть. С отчаянной храбростью Иоганна Альбрехта Мекленбургского могла поспорить только его невероятная хитрость. Он обманом проник в Ригу, захватил воротную башню и через несколько часов весь город, о который обломали свои зубы многие завоеватели, стал его добычей. Он захватил всё: город, жителей, казну, и даже жениха Регины Аделаиды. Оказалось, что у них давние счёты, и он с радостью и поистине дьявольской изобретательностью свёл их.