50/50. Опыт словаря нового мышления

Увеличение количества ракет, а затем и количества боеголовок (общее количество которых было ограничено переговорами по ОСВ) привело к тому, что нынешними запасами можно взорвать Землю несколько раз. В то же время точность попадания увеличилась от нескольких сотен метров до десятка метров, делая таким образом ядерный заряд ненужным, а попадание по мелким военным целям все более эффективным. Американская система привязки боеголовок к возможным целям насчитывает на территории СССР примерно 40 тысяч отдельных объектов. Словом, ядерная опасность, кажется, становится более оперативной и, следовательно, более конкретной. В самом деле, техническое качество вооружений, быстрота, с которой можно открыть огонь, и эффективность управления ракетами - все это увлекает стратегические замыслы, особенно американские, обратно к понятию «первого превентивного удара», который воплощается частично в развертывании «евроракет», находившихся на стратегической авансцене между 1979 и 1987 годами. Последовательное развертывание нового советского вооружения, предназначенного для более надежного закрепления Европы как заложницы (ОС-20), и американского оружия, позволяющего нанести удар по СССР из Западной Европы («Першинг-2» и крылатые ракеты), заставляет внедрять системы оповещения и автоматического пуска.

Европейское общественное мнение, которое до сих пор расценивало рост ядерного потенциала как абсурдную, но неизбежную форму мирного сосуществования, обнаружило, что добавление новых параметров (избыток боеголовок, возвращение к выдвижению на передовые линии, угрожая жизненным центрам противника, как в 1962 году, экстремальная быстрота введения в действие, хирургическая точность попадания) превращает новое оружие в опасность, которая независимо от политической воли к его использованию может возникнуть в результате цепочки человеческих или технических ошибок. Система военных блоков не может больше гарантировать безопасность своим европейским членам ничем, кроме обещания уничтожить их во время испытаний на Европейском театре военных действий. И тогда здравый смысл взбунтовался. Движение за мир в США и Европе, общественное мнение, не столь заметно выраженное в странах Восточной Европы, вызывают и поддерживают новую волну переговоров, начиная с Рейкьявика. Авария в Чернобыле напомнила ядерным стратегам, блуждающим в абстракциях своего предмета, что любой ядерный взрыв в Европе был бы политически и экономически катастрофическим. Во Франции общественное мнение было спокойнее, чем в ФРГ, хотя бы по той причине, что здесь не ожидалось ядерной опасности со стороны ближайших соседей. Нужно отметить, что французская ядерная стратегия устрашения сильного слабым посредством угрозы разрушить у врага эквивалент того, что может ввести в игру Франция, исключает всякую стратегию противодействия и любые ядерные баталии. Таким образом, ядерное устрашение Франции никогда не вылилось в крупные цифры: его принцип заключается в ограничении средств ядерного устрашения на самом низком уровне. Еще и сейчас оно образует возможную модель, к которой могло бы стремиться массовое сокращение гипертрофированных арсеналов двух великих держав. Франция заинтересована в сохранении запрещения на противоракетное вооружение и в демилитаризации космоса, тем более что продолжение курса на вооружение в идеях СОИ («стратегическая оборонная инициатива», или, по-иному, «звездные войны») поставило бы в опасность ее собственную автономию и снова вернуло бы количественную гонку. Эта умеренность - база французского консенсуса.

Общественное мнение на Востоке, как и на Западе, особенно мнение последних поколений, подводящих итоги 43-летней двусторонней гонке ядерных вооружений, толкает свои правительства на переговоры, цель которых устранение возможности не только ядерной катастрофы, но также и технико-экономической катастрофы, которую гонка вооружений на самом деле несет всему миру.

Новое мышление

Александр Бовин

Новое политическое мышление можно характеризовать как синтез, объединение науки и политики или, иными словами, как применение научных методов, научных подходов к политической деятельности.

Наука констатирует: цивилизация переживает кризисную, критическую полосу своего развития. У человечества теперь нет гарантированного будущего. Наличные запасы ядерного оружия, чудовищная гонка вооружений создают техническую возможность глобального самоубийства, то есть прекращения, обрыва истории. Некросфера как перспектива стала не менее реальной, чем ноосфера.

Огромную угрозу таит в себе «экологическая бомба», возможность цепной реакции необратимых перемен, которые создадут практически невыносимые условия для жизни человека. Научно-технический прогресс - то, что называют «антропогенными воздействиями», «давлением техносферы», - делает все более отравленными, ядовитыми воздух, воду, продукты питания. Сам процесс жизнедеятельности может превратиться в медленное самоуничтожение человечества.