Иногда эти слова соединялись с какой-нибудь популярной мелодией, подходящей по духу к смыслу молитвы. Так, например, произошло с известным Интермеццо (оркестровым фрагментом) из оперы «Сельская честь» Пьетро Масканьи. Примерно таким же образом возникли и те три самые популярные «Ave Maria», о которых здесь идет речь.
Авторское название этой известнейшей песни австрийского романтика Франца Шуберта звучит так: «Третья песня Эллен. Гимн пресвятой Деве». Ее текст не имеет с латинской молитвой Деве Марии ничего общего, кроме двух первых слов. Шуберт использовал фрагмент из поэмы Вальтера Скотта «Дева озера» в немецком переводе.
Во времена Шуберта Вальтер Скотт был известен не столько своими романами, сколько стихами. Его «Дева озера» (1810) — драматическая поэма на сюжет из шотландской истории — имела огромный успех у европейских читателей. Вероятно, Шуберт рассчитывал сыграть на волне ее популярности и в 1825 году написал на тексты поэмы семь песен. «Третья песня Эллен» значилась в этом сборнике под шестым номером.
Песни Шуберта на стихи Вальтера Скотта были изданы в 1826 году, и «Третья песня Эллен» с ее замечательно красивой мелодией сразу же стала очень популярной. Для краткости ее стали называть просто «Аве Мария».
После смерти Шуберта ее оригинальный текст был кем-то заменен на слова латинской молитвы. С тех пор «Аве Мария» Шуберта существует в двух вариантах.
В академических концертах чаще всего исполняют оригинал с фортепианным сопровождением и немецким текстом из Вальтера Скотта («Ave Maria! Jungfrau mild»). Но в массовой культуре больше популярен вариант в оркестровой редакции на слова латинской молитвы («Ave Maria Gratia plena»). Есть еще и сочиненная кем-то итальянская версия текста, ее можно услышать в исполнении итальянских певцов, например, Робертино Лоретти или Лучано Паваротти.
В таком, обновленном виде «Аве Марию» Шуберта спели все звезды оперы и эстрады от Ренаты Тебальди до Френка Синатры. На католическом Западе она стала частью всякого рода церемоний — от свадьбы до похорон.
В конечном счете выбор текста не так уж важен, потому что все внимание к себе приковывает музыка. Это один из шедевров мелодического дара Шуберта. Он нашел совершенно точную меру в сочетании молитвенной медитации, строгой скульптурной красоты и очень искреннего чувства. Трудно поверить в то, что автор этой музыки был не очень набожным человеком, если не сказать больше.
Сочетание имен Баха и Гуно в качестве авторов этой популярной «Аве Марии» выглядит несколько странно. Эти композиторы жили в совершенно разные эпохи в разных странах и принадлежали к разным церквям: Бах был немецким протестантом, а автор знаменитой оперы «Фауст» Гуно — французским католиком. История рождения этой «Аве Марии» довольно причудлива.
В 1722 году Иоганн Себастьян Бах написал сборник из 24 прелюдий и фуг для клавира («Хорошо темперированный клавир»). Его открывала чудесная лирическая прелюдия до мажор. Она состоит их волнообразных фигураций с красивыми сменами гармоний, которые создают интересный эффект: в них как бы слышится напевная мелодия, хотя на самом деле ее нет.
130 лет спустя Шарль Гуно перевел эту иллюзию в реальность. Он наложил на музыку баховской прелюдии дополнительный голос так, что прелюдия Баха как бы стала аккомпанементом к этой мелодии. Получилась фортепианная пьеса в возвышенно-романтическом духе.
Дальше в дело вмешался бывший учитель Гуно (и его тесть) — пианист Пьер Циммерман. Услышав эту музыку, он пришел в восторг и сделал несколько транскрипций пьесы для разных исполнительских составов.
Вариант для скрипки (или виолончели) и фортепиано был опубликован первым (в 1853 году). Он получил название «Размышление на тему Первой прелюдии Баха» («Méditation voir Premier Prélude de S. Bach»). Немного позже появился вокальный вариант «Размышления»: к мелодии Гуно были приспособлены стихи французского поэта Альфонса де Ламартина. А еще через несколько лет (в 1859) текст Ламартина был заменен на «Ave Maria». Слова молитвы идеально совпали с вдохновенной мелодией — одной из красивейших в французской музыке. Кому пришла в голову эта идея и кто ее осуществил — неизвестно. Но именно в таком виде это сочинение стало фантастически популярно.
Сам Шарль Гуно не имел ко всем этим переделкам никакого отношения. Но и не протестовал против их издания.