544 килокалории. Сборник рассказов

Бомбы – россыпь черных точек – осыпались на железнодорожную насыпь, взметая вверх спицы рельсов и спички шпал, ошметки вагонов и несчастного локомотива. Земля под Фьюти сотрясалась, зайдясь в пляске святого Витта. Небо гудело, в воздухе свистели осколки, вонзаясь в грунт и живую плоть. Рядом с Фьюти упала фигура в черном ватнике. Шапка слетела, и по снегу рассыпались длинные девичьи волосы. Фьюти лежал, не смея отвести взгляда от удивленных и распахнутых широко зеленых глаз, на которых опускалась поволока угасания.

– Встать! – Над насыпью разнеслась команда. Фьюти поднялся, чувствуя, как дрожат ноги.

– Играй, – приказал офицер. Трясущиеся пальцы легли на послушные клавиши. Фьюти играл марши, он умел это делать.

Мобилизованных построили в колонну и отправили в городок, ставший нежданно для его жителей в переднюю линию обороны. Между руин, в узком пространстве, бывшем когда-то улицами, лежали обгоревшие дочерна тела – большие и маленькие, вытянувшиеся и скрюченные, стояла засыпанная обломками искореженная техника. Колонна в гробовом молчании волочилась мимо, спотыкаясь об вплавленные в асфальт куски вывернутой арматуры и битого кирпича. Редкие выжившие тянули к проходящим руки, стремясь ухватиться за мир живых, чтобы не раствориться навеки в царствии мертвых. На почерневших лицах застыли маски ужаса с тусклым мутным стеклом выцветших добела глаз, наполненных смертной тоской.

– Не останавливаться, – скрипел зубами офицер. На его щетинистых щеках белели предательски две дорожки. Фьюти стонал, но грязные от сажи пальцы послушно чеканили шаг по черно-белым клавишам. Фьюти играл марши, он умел это делать.

Они окопались на противоположной окраине города, у кладбища жилых – еще каких-нибудь день-два назад – многоэтажек. В правильных рядах обугленных железобетонных скелетов блуждал ветер, поскрипывая рваным металлом и сдувая пепел, который падал черным снегом, въедаясь в одежду, волосы, кожу. Именно так, наверное, чья-то фантазия рисует реквием, но окружающие Фьюти товарищи бодрились мажором и жались друг к дружке.

Рядом с Фьюти устроился кривой горбатый мужичок. Он выдвинул вперед пулемет, залег подле и свернул самокрутку.

– Сыграй, сынок, чтобы умирать не было страшно, – попросил он.

– Фьюти фью, – с готовностью кивнул Фьюти. Он играл марши, Фьюти умел это делать.

С той стороны не было видно людей. Противник бросил на окопы их механические подобия, блестевшие на солнце сталью, и Фьюти чувствовал себя обманутым. Неужели он недостоин увидеть настоящее лицо врага, или тот уже не имеет лица? Но потом Фьюти стало все равно: на позиции ворвались самоуправляемые автоматические танки, а за ними, по проделанным в заграждении дырам, вошли в полный рост равнодушные к смерти человекоподобные роботы. Берсеркеры войны не знали страха и боли, их не привлекала философия, поиск смысла жизни и загробный мир, ведь смыслом их существования было успешное выполнение заданий.

Замолчал пулемет, горбатый мужичок лежал, откинувшись навзничь. Упал и остался недвижим офицер, а потом и солдаты, бывшие рядом.

– Спасибо, музыкант, – прохрипел один из них и затих.

– Фьюти фью, – Фьюти отдал ему честь свободной рукой, а второй продолжал давить на клавиши. Он играл марши, как умел это делать.

В окоп спрыгнула пара боевых роботов. Просканировав за доли секунды пространство, один из них проделал пару отверстий в груди музыканта. Фьюти всхлипнул, слыша, как вместе с кровью из него толчками уходит, выплескивается тепло жизни.

Роботы возвышались над ним, разглядывая человека, безвольно прислонившегося к стенке окопа, с милосердием энтомолога, насадившего бабочку на булавку. Насекомое еще слабо шевелило крылышками. Роботы обменялись импульсами цифровых пакетов.

В переводе с машинного кода, их короткий диалог был примерно таким:

– Отвратительное чувство такта.

– Согласен, коллега, но он не представлял угрозы.

– Самый примитивный компьютер сыграл бы точнее.

– Фьюти фью, – прошептал роботам Фьюти. Сознание меркло, но он не мог покинуть мир просто так. Немеющие, непослушные пальцы доиграли последний аккорд, прежде чем синтезатор вывалился из рук, и Фьюти сделал последний выдох.

– Фью…

*Соната для фортепиано №2 си-бемоль минор Фредерика Шопена, известная большинству, как «похоронный марш», который часто можно услышать во время погребений.

Рай 2. 0

«Мы не можем отделить воздух, который удушает, от воздуха, по которому бьют крылья». Джон Перри Барлоу.

– Стоять! Руки за голову!

– Не стреляйте! – Нелегалы – высокий статный мужчина и миловидная женщина средних лет – застыли с поднятыми руками у высокой и влажной стены, где их нагнала оперативная группа.

– Мы имеем право на защиту? – спросила женщина.

– У вас даже нет права хранить молчание, – сказал Антон, для убедительности покачав перед нелегалами стволом автоматического дезинтегратора. – Цель проникновения?

– Мы – беженцы, – сказал мужчина.