Бержере.
Послушайте. Недавно, вот только что, мы на этом самом месте высказали друг другу немало ужасных истин. Ни тому, ни другому это не причинило страданий. Дело касалось только нас, и, по правде говоря, не ненавидя друг друга и не желая друг другу зла, мы все же не нашли у себя в сердце ни капли взаимной привязанности. Мы безрадостно прожили бок о бок двадцать лет. И как ни прискорбно это констатировать, расстаемся навсегда без надрыва. Жизнь наша сложится по разному. Вы не утратили вполне естественного желания быть счастливой. Вы не порвали с жизнью. А я уже ничего не жду от нее. Я погружусь в печаль и одиночество. Но я имею право, я обязан сохранить хоть что-нибудь от прошлого — дочерей. Это право вы в душе принуждены признать за мной. Я не вижу препятствий к тому, чтобы Жюльетта до своего брака оставалась с вами. А вот Полина…Г-жа Бержере.
Я оставлю Полину у себя. Да, сударь. По этому вопросу я не допускаю никаких споров. Обе мои дочери остаются со мной. Это — моя моральная защита, мое право.Бержере.
Ваше право! Но вы же знаете, на чем зиждется это право. Оно зиждется на моем великодушии. Подлинное право принадлежит мне.Г-жа Бержере.
Женщине, жене вы могли говорить что угодно. Мать — безупречна.Бержере.
Вы хотите, чтобы в наших спорах притворство и ложь всегда были на вашей стороне? Хорошо! Себе я оставляю откровенность. Я не скрою от вас: споря с вами за эту дочь, я не только выполняю свой долг, я защищаю свое счастье, и от этого счастья я не отступлюсь. Это счастье вы должны оставить мне. Для этого достаточно, чтобы вы были хоть в какой-то мере человечны. Во всех нас заложена основа человечности, которая проявляется, невзирая даже на самые ужасные резкости, обманы и подлости. Я предъявляю свои права на Полину. Было бы чудовищно, если бы вы мне в этом отказали.Г-жа Бержере.
Нет, у меня не хватит сил расстаться с детьми. Если вы полагаете, что право на вашей стороне, обращайтесь в суд.Бержере, Евфимия.
Евфимия.
Вы звали, барин?Бержере
Евфимия.
Вы уезжаете, барин?Бержере.
Уезжаю.Евфимия.
Хотите, я вам помогу?Бержере.
Очень хочу. Снесите телеграмму, а затем будем укладываться.Что с вами?
Евфимия.
Грустно стало.КАРТИНА ВОСЬМАЯ
Леду, Евфимия,
затем Бержере.Евфимия
Леду.
Понимаете, я что-то ослаб. Не найдется ли у вас стаканчика винца, который плачет по хозяину?Евфимия.
Нет, и без того много выпили.Леду.
Вы нелюбезны.Евфимия.
Незачем мне любезничать с вами.Бержере.
Леду, голубчик, спасибо, и прощайте.Леду.
Ах, господин Бержере, взяли бы вы меня к себе в услужение. Довольно уж я мыкаюсь. На месте я бы успокоился.Бержере.
Заблуждаетесь, голубчик. В жизни никогда не успокоишься.Леду.
Мне бы больше ничего не надо; у вас в доме я берусь все делать. Право, попробуйте, я чувствую, что мы споемся.Бержере.
Не думаю, голубчик. Вот вам…Леду.
Ну, так я пойду… Господин БержереБержере.
Прощайте, голубчик.Леду.
Господин Бержере, не найдется ли у вас лишней папироски?Спасибо, господин Бержере; выкурю за ваше здоровье.
Евфимия.
Нет! Ступайте — кто-то пришел.Бержере, Евфимия, Ла Клаври.
Евфимия.
Барин, вас там какой-то господин спрашивает.Бержере.
Кто такой?Евфимия.
Не знаю. Очень приличный господин. Не простой человек, а господин.Бержере.
Попросите войти.