6:0 в пользу жизни

В отношении Лучковского отношение у Саши Курилина было двойственное. С одной стороны, он соглашался выполнить определенную работу за вознаграждение, но, с другой стороны, в воображении Саши Курилина маячила заманчивая возможность подчинить Лучковского с его фабрикой своим собственным интересам и сделать этот бизнес постоянным источником денег, не связанным с охранной деятельностью предприятия. Хотя Расин предупредил Курилина и подчеркнул, что речь сейчас идет только о работе, связанной с заходом на предприятие и охраной объекта после получения над ним контроля, Курилин, соглашаясь с Расиным, прикидывал каким способом впоследствии он сможет получать от фабрики деньги.

Участников совещание по теме «Салют» было трое: Расин, Лучковский и Курилин. Разговор начал Расин.

— Мы выходим на финишную прямую и от того, как мы сработаем на этом этапе зависит наш успех в целом. Алексей Борисович, как идет подготовка к собранию?

— Доверенности, которые я получил, обеспечивают нам более половины голосов на собрании акционеров. Заказаны две печати …, - начал говорить Лучковский.

— Почему две? — перебил Курилин Лучковского.

— Одна печать, полностью соответствующая имеющейся у Колобкова, нам понадобится, чтобы заверить протокол собрания, а вторую мы начнем использовать сразу же после собрания, издадим приказ о вводе новой печати и поменяем банковские карточки, — вместо Лучковского ответил Расин.

— Под видом требования о проведении собрания на фабрику было направлено поздравление с днем независимости России, — продолжил Лучковский свой доклад.

— Какое поздравление? — не понял Расин

— Ну, я же им послал от имени двух акционеров открытку, поздравляя директора с днем независимости России. Послал заказным письмом, есть квитанция, — ответил Лучковский.

— А зачем от имени акционеров, и причем здесь день независимости России?

— Просто ближайшим праздником был день независимости.

— Алексей Борисович, — стал раздражаться Расин, — Вам вообще не стоило упоминать в открытке слово «акционер», мы же привлекли внимание Колобкова к тому, что от него тщательно скрываем.

— Дмитрий Сергеевич, я, может быть, по неопытности что-то сделал не так, — посерьезнев начал оправдываться Лучковский, — я, действительно, не подумал, что акционеров упоминать не стоит.

— Ну и что сделал Колобков, получив это поздравление? — спросил Курилин.

Лучковский улыбнулся, предвкушая забавную историю:

— Он в этот день усилил охрану какими-то бандитами и они весь день двенадцатого июня территорию фабрики по периметру обходили.

Саша Курилин расхохотался.

— Как вы говорите, бандиты весь день по периметру фабрику обходили? — спрашивал он и вновь заливался смехом.

Расин и Лучковский вначале просто наблюдали за Курилиным, а, потом, тоже начали смеяться, заражаясь Сашиным весельем.

До захвата фабрики оставалось две недели.

В день, который с подачи Расина теперь назывался днем «Ч», Алексей Борисович встал рано и уже в начале седьмого утра стоял в условленном месте возле своего дома. Несмотря на ранний час солнце уже встало и его утренние лучи уверенно разгоняли ночную прохладу. День обещал быть жарким.

Ровно в четверть седьмого около Лучковского затормозил большой темно-зеленый «Land Cruiser», принадлежавший Курилину. Кроме хозяина машины в салон сидело три человека, а одно место оставалось свободным — для Лучковского.

— И это что, все твои люди? — спросил Алексей у Курилина. После того, как двое бывших курсантов выяснили некоторые подробности своих биографий, они в общении друг с другом перешли на «ты», хотя Лучковский, все же, держал в общении с Курилиным определенную дистанцию, в то время, как Курилин, напротив, стремился к близким, напоминающим дружеские, отношениям.

— Это наша лучшая половина, — хохотнул Курилин и его спутники заулыбались, после чего он добавил, — вторая машина прямо на фабрику пошла.

Лучковский нервничал, хотя и старался это скрывать, поэтому он смотрел в окно и молчал.

— У тебя все бумаги с собой, ничего не забыл? — прервал его молчание Курилин.

Имея некоторый опыт решения такого рода задач, Саша вынес оттуда твердое убеждение, что в основе любой неудачи лежит какой-нибудь незначительный промах, вроде забытой дома доверенности, не поставленной на документе печати, неопределенной договоренности с чиновником или еще чего-нибудь в таком же роде. Поэтому все, что зависело от Саши — он сделал. С «ментовкой» договорился, во вневедомственную охрану конверт занес, после чего ему твердо обещали не вмешиваться в споры между акционерами, а контролировать исключительно соблюдение общественного порядка.

Услышав заданный Курилиным вопрос, Лучковский встрепенулся и начал перебирать в уме все те документы, которые лежали у него в папке. И сразу же его как кольнуло: на протоколе внеочередного собрания отсутствовала подпись секретаря собрания.

— Я … я, кажется, забыл одну подпись поставить, — проговорил Лучковский.

— Так, начинается, — голосом, не предвещающим для Лучковского ничего хорошего, ответил Курилин, — и какую же подпись?

— Подпись секретаря на протоколе собрания акционеров.