6:0 в пользу жизни

Расин на этот раз подвинул к нему калькулятор и положил на стол чистый лист бумаги. Владимир Ильич взял предложенный калькулятор и начал складывать цифры. Закончив сложение, он нажал на калькуляторе клавишу деления и набрал знакомое число общего количества акций фабрики. Калькулятор предательски показывал 0.506, что означало 50.6 процента. Это было больше половины. Это был финал.

— Но ваше собрание незаконное, — попробовал возразить Владимир Ильич, вытирая лоб и лысину носовым платком.

— Пожалуйста, обращайтесь в суд, — спокойно ответил ему Расин. Новый генеральный директор молчал и наблюдал за происходящим с легкой полуулыбкой.

— Вы совершили захват предприятия. Это же самоуправство.

— Пожалуйста, обращайтесь в милицию или в прокуратуру, — последовал такой же спокойный ответ.

Владимир Ильич понял, что ему их не переспорить. Помимо численного превосходства (а за дверью стояли еще три крепких паренька в пятнистой униформе), захватчики хорошо подготовились, его приход в этот кабинет ничего не менял в их планах. Они его сосчитали и они все предусмотрели.

— Я могу взять свои личные вещи? — смиренно произнес он.

— Пожалуйста, — Лучковский встал, открыл и шкаф. На полке стояли пять полиэтиленовых пакетов с вещами. Он взял лежащий сверху лист бумаги и подошел к Колобкову. На листе было написано слово «опись» и перечислялись все вещи бывшего генерального директора, которые новыми хозяевами уже были сложены в пакеты.

— Я могу посмотреть свои вещи сам? — спросил Владимир Ильич, не притрагиваясь к описи.

— Пожалуйста, — Алексей Борисович сделал широкий жест.

Владимир Ильич подошел к столу, заглянул в один ящик, потом в другой, третий. Взял папку, положил в нее какие-то бумажки, подошел к шкафу и также достал несколько бумаг, предварительно показывая их внимательно наблюдавшему за его действиями новому директору. Потом он взял синюю папку с завязками, подержал ее в руке, помедлил, и поставил обратно. Затем направился к пакетам, заглянул в них, но не стал проверять содержимое. Взял пакеты в две руки и повернулся к двери, собираясь уходить.

— Владимир Ильич, хотелось бы ключ от сейфа получить. Не ломать же сейф, пусть еще послужит, — сказал новый директор.

— Я не помню где ключ. Я его поищу. Позвоните мне дня через три, — ответил Колобков.

— Хорошо, — легко согласился Лучковский, — До свидания.

Колобков ничего не ответил и вышел. Охранники, ожидавшие за дверью, пошли вслед за ним. В кабинете остались Алексей Лучковский и Дмитрий Расин.

Расин, который опять уселся в кресло пока Колобков высматривал свои вещи, поднялся, подошел к шкафу и достал синюю папку с завязками, ту самую, которую до этого доставал Владимир Ильич. Он развязал завязки и из папки на пол выпал ключ, судьба которого видимо и беспокоила бывшего генерального директора.

— Ну вот, нашелся ключ от сейфа. Теперь все, два дня можно жить спокойно, — сказал он.

— Почему два дня? — не понял Лучковский.

— Потому, что они сейчас начнут бегать по кругу: милиция, суд, прокуратура, но раньше, чем через два дня у этих органов никакой реакции не будет. Пока счет: один — ноль в нашу пользу. Теперь открываем сейф, достаем устав и срочно едем к нотариусу делать новую банковскую карточку.

Дальнейшие события на фабрике вначале стали развиваться по предсказанному Расиным сценарию, но с тем отличием, что судебными делами друзья Колобкова почему-то не спешили заниматься, зато необычную активность стала проявлять районная прокуратура.

Через месяц после захвата фабрики было назначено новое собрание акционеров.

На этот раз все акционеры были извещены о проведении собрания, функции счетной комиссии на собрании выполнял регистратор общества, которому ведение реестра было передано сразу после переворота. Строго говоря, это был один из тех документов, которые заранее заготовил Расин, а новому председателю совета директоров оставалось всего лишь поставить свою подпись, что он и сделал в день водворения Лучковского в кабинете генерального директора фабрики.

В фойе фабрики, за одним общим столом расположилась вся счетная комиссия, состоящая их трех человек. Акционеры по очереди подходили к этому столу, предъявляли свои паспорта и, получив бюллетени, расписывались напротив своей фамилии.

Расину стоял в стороне и наблюдал за происходящим.

Регистрация немногочисленных участников собрания была в самом разгаре, когда неожиданно для всех открылась дверь и на пороге появился Колобков.

Почти вслед за Колобковым в фойе вбежал Курилин и, подойдя к Расину, зашептал ему на ухо:

— Колобков и еще один хмырь приехали на старенькой БМВ красного цвета. За сквером остановилась светло-бежевая машина, «Жигуленок» четвертой модели. В машине четыре человека, из машины они не выходят. Мой человек сходил на разведку и сообщил, что, по всей видимости, у них в портфеле приемник и наверняка они слушают Колобкова, значит у Колобкова в одежде спрятан микрофон.