6. Акбар Наме. Том 6

заботности, однако в несравненной особе блистательного повелителя пробуждают [всепроникающую] зоркость. [Шахиншах] получив вести о возвращении сего благородного каравана, вознёс Господу благодарность в различных формах. Когда носилки той благочестивой дамы достигли Аджмира, принц Султан Салим, жемчужина короны, был послан ей навстречу. Каждый день одного из придворных сановников отправляли с приветствиями, и когда окрестности Кханвы¹ обрели свет благодати благодаря счастливому прибытию, Владыка Мира встретил её 2 ардибихишта (13 апреля 1582 г.). В пути прибыл Ходжа Яхья и засвидетельствовал своё почтение. Он передал прошение от знати Хиджаза вкупе с перечнем даров. Его Величество стал там лагерем. Верные служители возрадовались и умиротворились [его] милостью и расспросами о здоровье. Скорбящие в безводной пустыне разлуки воспряли и поднесли [Повелителю Века] различные дары. Их приняли радушно, и вся ночь прошла в бодрствовании и за приятной беседой. На следующий день все благополучно вернулись (в Фатехпур). Женщины провели is той стране² [Хиджазе] три года И ШеСТЬ МССЯЦСВ. Когда Ходжа Яхья с пылом передал желание Шахиншаха [видеть их], они были вынуждены покинуть то место³. Взошли на корабль

«Тезрав» (« Быстрый»), тогда как Ходжа и паломники расположились на судне «Саи» («Старание;»)⁴. Близ Адена почти все корабли затонули. Там они [паломники] терпели утеснения на протяжении семи месяцев. Тамошний правитель повёл себя как не подобает, и когда Султан Мурад⁵, правитель Турции, услышал об этом, то наказал злополучного. [Дамы] прибыли в Гуджарат, когда стяги удачи выступили в Кабул⁶, и некоторая задержка произошла из-за дождей и пребывания Его Величества в Забулистане.

386 Стоит отметить и прощение прегрешений Ходжаги Фатх-ал

лаха⁷. Он входил в число ближайших слуг [Шахиншаха] и обрёл благость в служении ему. [Однако] связавшись с порочными, покинул возраставшую с каждым днём власть. По злополучию своему превратился в бродягу в пустыне неудачи. Когда Владыка Мира сошёл с корабля и двинулся в Аджмир на почтовых лошадях, названного послали с заданием доставить Кутб-ад-дин-хана и дали приказ привезти его через Мальву, дабы отправить оттуда [смышлёных послов] и дать советы правителю Хандеша и посулами и угрозами заставить его выдать (Акбару) Музаффар Хусейн мирзу. Прибыв, посланцы повиновались приказу и использовали [всё] красноречие для убеждения (правителя Хандеша?). Ходжаги мудро последовал с ними

в Бурханпур. Завершив сей труд, направился в Хиджаз. Видимо, вследствие лености и скудных способностей не обрёл радости в несении службы и по невежеству навлёк на себя столь великое зло. Таинственные небеса судьбы наложили на него кару, и тысячи бед, обрушились на него. Однако, благодаря своей доброй сущности, осознал недостойность собственного поведения и на некоторое время обрёл пристанище у благочестивых дам, возвращавшихся из Хиджаза. Итак, благодаря их заступничеству он был прощён и [крепко] ухватился за рубаху растущей с каждым днём удачи.

Важным событием явилось прибытие пристыженного Шейх Абд-ун-Наби и муллы Абд-ал-лаха Султанпури. Уже упоминалось, что, когда Его Величество испытывал учёных мужей, и позолоченная сущность рассказчиков небылиц (плутов) [всплыла наружу], положение тех людей стало затруднительным, и они пришли в смятение. [Не было у них ничего:] не обладали живостью разума, чтобы с подобающими ответами отнести на базар жемчужину знания; не имелось у них искренности, чтобы вновь засесть за учёбу; [не оказалось] руководителя, что вывел бы их из смущения. Из-за неуёмного вожделения ими

владела единственная мысль — залатать ветхую накидку лицемерия и придать приятность своим дням, удовлетворяя желания. Любящий почтительность повелитель узрел, что путешествие в Хиджаз послужит их благу и отослал их, [не обращая внимания] желают те того или нет. Они были удовлетворены, придав себе вид паломников, что над их порочностью остался покров. Им велели не возвращаться без соответствующего распоряжения. Поскольку умы их полнились алчностью, прибегли они к лисьим [приёмам] и воспользовались льстивыми речами. Нельзя ли [совсем] освободиться от поездки? [Однако] эти недостойные [слова] оказались неубедительны, а уловки — бесполезны. Они отправились, раненные духовно и физически. В эту пору болтуны подняли бесчинства в Индии; [в сплетнях] они превратили одного [мятежника] в сотню и злорадствовали. Вообразив, что мир