60 дней по пятидесятой параллели

Чапаевцы отомстили за гибель комдива: смели казацкие сотни, отбили Лбищенск, раскололи Уральский белый фронт. Слушаем экскурсовода в крошечном местном музее. Он показывает снимки, фотокопии документов. Рассказывает о славном боевом пути Чапаевской дивизии.

После осмотра музея едем дальше. Вдоль Урала проложена асфальтовая дорога. Можно засветло попасть в Уральск. Стрелка спидометра переваливает за сто. Шины гудят. Сегодня увидим первый по маршруту город — столицу Западного Казахстана. Таких городов мы встретим еще пять: Актюбинск, Кустанай, Целиноград, Павлодар и Барнаул.

Птицей летим по асфальту. Промелькнула станица Бударинская. В сентябре 1773 года Емельян Пугачев захватил Бударинский форпост. Отсюда с тремя сотнями яицких казаков начал он свой замечательный поход.

Смеркается. Впереди зажглись огни Уральска. Под стенами города, у слияния трех рек — Чагана, Ревунка и Урала, — останавливаемся на ночлег. Чаган — небольшая река, а Ревунок и того меньше. Зато Урал здесь глубок и широк. После Волги и Дуная это третья по величине река Европы. В затихших плесах причудливыми тенями отражаются деревья густой Ханской рощи. В этих рощах в старинные времена возводились в ханское достоинство киргиз-кайсацкие князья. Теперь это парк имени Горького — любимое место отдыха уральцев.

Палатку ставим напротив Ханской рощи, за Ревунком, на высоком и плоском глинистом мысе. Тут веет ветерок и нет комаров. В заводях Ревунка и Чагана вся вода в кругах — рыба играет. Зажигаем фары. Машина замерла на краю обрыва, и голубоватые лучи светят высоко над водой, теряясь где-то в сине-черной тьме. Откуда-то тучей налетают мотыльки и ночные бабочки. Они долго мечутся в смутном сиянии лучей, как серебристые снежинки в метель…

Утром нас будят хриплые голоса:

— Эй, рыбаки, заря кончается!

— Эй, эй, сони, рыбу проспите!

Солнца еще нет, река утонула в тумане, и крики несутся из туманного облака. Скрипят уключины, плескают весла, кто-то огибает мыс, заплывает в Ревунок, причаливает к нашей круче. Из тумана показываются двое. Один в трусах и лыжной куртке, с ржавой щетиной на помятом лице, другой помоложе, в истертом пиджаке. Оба смотрят подозрительно, изучающе.

— Ну и рыболовы, клев проспали, — бурчит рыжий детина.

— А вы-то наловили? — интересуется Федорыч.

— Ты что! Кто здесь ловит! Все рыбаки ниже… И вы зря старались поймать.

— Поймать? Кого?

— Так вы же рыбная инспекция?

Смеемся. И тут лица незваных гостей вытягиваются. Рыжий чертыхается:

— Чтоб вас раздавило! Осветили ночью всю речку своими фарами. Думали, рыбнадзор рыбаков ловит. Костер не жгли, томились, комаров кормили. Ночь даром пропала. А вы, значит, сами рыбачить?

Федорыч постукивает по лбу согнутым пальцем, шутливо говорит:

— Эх, голова. Сам подумай, чего это мы с Волги да на Урал кинемся за рыбой?

— Так ведь в Саратове рыбы нет!

— А осетры, в твой рост…

— Но-но, рассказывай! Нам все известно, — рыжий хмурится, смачно ругается. Оба браконьера исчезают в тумане так же внезапно, как появились.

Всходит солнце. Туман уплывает, освобождая тихие плесы. В темной воде дрожат опрокинутые лесные берега. Воздух свеж и прохладен. Быстро свертываем постели.

Уральск тонет в гуще зелени и кажется сплошным тенистым парком. Деревья разрастаются, смыкаясь кронами; под густой листвой пешеходы не чувствуют каленого зноя. Вдоль тротуаров проложены арыки. По ним пущена вода из Урала. И вокруг города уральцы рассаживают зеленое кольцо защитных лесов и фруктовых садов. Жителям оголенных заволжских селений следовало бы перенять их опыт. Уличная зелень с арыками защищает от зноя и пыли весь большой город!

На почтамте получаем первые письма, отправляем почту. Следующий пункт связи — Актюбинск. В распоряжении у нас один день. Надо разыскать богиню воды — Бондареву и успеть осмотреть краеведческий музей, основанный русским путешественником Г. С. Карелиным.

Музей разместился в красивом семиглавом соборе, выстроенном в 1891 году в память трехсотлетия Уральского казачьего войска.

Непредвиденное препятствие. Висит объявление: санитарный день! Закрыты тяжелые кованые створы собора. До завтра ждать нельзя. Как проникнуть в музей? Ищем… и находим приоткрытую кованую дверку. Попадаем под гулкие прохладные своды. Вокруг старинные пушки, простреленные знамена казачьих полков, казацкие кафтаны, кольчуги, сабли, чучела птиц и зверей.

И вдруг из-за темной колонны выступает живой казак. В фуражке с красным околышем, с белой бородищей лопатой… Бородач, старый, как вековой дуб, уральский казак оказывается добровольным смотрителем музея. Забирает нас в плен, ведет куда-то вверх, на хоры. Представляет начальству…

Старший научный сотрудник музея — крепкий, жилистый степняк, под белой фуражкой скуластое обветренное лицо. Сразу видно — энтузиаст старины. Санитарный день, музей не работает, а дел много. Но… рыбак рыбака видит издалека — в глазах посетителей горит знакомый огонек. Решительно смахнув бумажки в полевую сумку, краевед ведет нас в музей.

— Волжане? О-о… покажу вам недавнюю находку…