619250

поэтому гряда камней, под которыми обычно шныряют черные и серые в

крапинку крабы, вся на суше. Внизу валуны покрыты мелкими ракушками.

Сейчас, подсохнув на солнце, они издают тухловатый запах.

Но постепенно, в силу каких-то неизменных природных явлений,

сложного взаимодействия Солнца и Луны с океаном, Великий океан

возвращает земле свои холодные воды. И вот уже волны, подбираясь все

ближе, подрывают песчаные замки и башни, рушат крепостные валы.

Предусмотрительные мамаши оттаскивают подальше от подступающей

38

воды свои подстилки; спасатели на вышках уже реже болтают между собой,

чаще свистят и машут руками заплывающим слишком далеко. А к темным

валунам тянутся отважные ловцы крабов...

Арсюша, разумеется, среди них. С ними – и Томас. Том учится с

Арсюшей в одной школе, в параллельном классе, но живет он здесь, в Sea

Gate. В школе они приятелями не были, но здесь, в Sea Gate, сошлись

поближе. Том может долго и быстро бегать, умеет нырять и прыгать с

песчаного обрыва. И, надо сказать, Арсюша чувствует это превосходство

Томаса, завидует ему и хочет быть таким же смелым и ловким.

Единственное, что Арсения немного смущает – вспышки злости и та

жестокость, с какой Том порой душит мальков и отрывает крабам клешни. А

если Тому что-то не нравится, он может страшно рассердиться и полезть в

драку.

«У Томаса нет отца, поэтому он такой неуправляемый, по сути,

несчастный ребенок», – эту фразу Арсений как-то услышал в разговоре

своих родителей, и потом над ней размышлял, пытаясь найти связь между

«несчастным ребенком» и «нет отца». Связи никакой, надо сказать, не

обнаружил: у Томаса-несчастного игрушек гораздо больше, чем у Арсюши,

и мама ему разрешает очень многое. Интересно, подглядывает ли Томас за

своей мамой, когда она принимает душ?..

Иногда к их команде краболовов присоединяется и Мойше – миссис

Эстер и мистер Джеффри стали разрешать Мойше ходить на пляж с

соседями. Мойше даже у воды не снимает свою ермолку, еще и одет в

спортивные, до колен, рейтузы и футболку. Мама объяснила, что Бог так

велит иудеям. Строгий, однако, Мойшин Бог, еще строже Бога в церкви.

Если уж речь о Богах, то и Бог в церкви тоже не отличается

мягкостью. Иначе, почему Арсюша по воскресеньям должен там томиться

все утро под заунывное пение совершенно непонятных слов: «отчинаш,

всинебесих, всится имя твое...»? Да еще и под частые мамины одергивания

39

и замечания: «Ты что, не можешь постоять спокойно пять минут?!» Пять

минут! Как понять, что такое пять минут?! Это когда наступит вечер, и тебя

погонят спать? Э-эх, просто беда с этими Богами. Арсюша искренне

сочувствует Мойше, если из-за Бога тот должен ходить по пляжу одетый.

Еще Мойше – «несчастный», это тоже сказано о Мойше мамой в

разговоре с отцом. Правда, почему такие совершенно разные – Томас и

Мойше – одинаково «несчастные», непонятно.

Мойше – пугливый, робкий. С обрыва прыгать не умеет, стоит внизу и

смотрит, как Томас с Арсением и другими ребятами отважно прыгают и

перекатываются по песку. Бегает Мойше медленно и слабо, хоть и

старается, но никогда и близко не угонится за остальными. Нырять он вовсе

не умеет, заходит в воду по колени и растерянно озирается по сторонам,

будто ждет чего-то, то ли аплодисментов, то ли насмешек. Чего уж говорить

о ловле крабов, где нужна сноровка и смелость?

…Ты идешь по прозрачной воде, едва-едва замутненной песком.

Склизкие лентообразные водоросли цепляются за ноги. Сонмы глаз

застывших чаек и альбатросов напряженно следят за этими двуногими

существами, часто восклицающими: «Крэб! Крэб!».

Вот по дну, взрывая песок всеми шестью лапками, бежит серый краб.

Он появляется неожиданно, из расселины камня, где долго прятался в

темной прохладе. Краб бежит к водорослям, в бахроме которых обильная

пожива планктона. «Крэб! Крэб!» – кричит Томас, вонзает руку в воду и

выдергивает краба. Тот отчаянно шевелит в воздухе клешнями. Стайка

перепуганных мальков шарахается в сторону, блеснув чешуей.

«Крэб! Крэб!» – Арсюша наклоняется низко к самой воде,

вглядывается – что-то темное как будто шевелится у камня, то ли тень, то ли

гнилая палка.

Напряженно глядят неподвижные чайки на этих двуногих существ,

которые порою взбираются на камни, влезают в щели между валунами.

40

Иногда существа подбираются так близко, что некоторые чайки, издав

возмущенный крик, срываются с места и перелетают на другие камни.

«Крэб! Крэб!» – это Мойше, он тоже цапнул одного маленького

крабика и выбежал с ним на сушу. Набрал в половинку большой ракушки

воды и выпустил крабика туда.

У Мойше нет переносного пластикового аквариума на веревочке, как