621516

Бутылки были заботливо уложены в пакет и вывешены на улицу, где весенний вечер обещал быстро охладить их до нужной температуры. Серёжка ждал, когда явится Рыжик, и нервно поглядывал на часы: девять, десять… Вернуться должен был в семь часов. Мог, конечно же, задержаться где-нибудь, но надо же иметь совесть! В конце концов, первая бутылка перекочевала в руку – компенсация за моральный ущерб.

К восемнадцати годам Серёжка научился пить так, чтоб потом не было стыдно. Напиваться он не особенно стремился, а вот доводить себя до состояния веселой беззаботности – для этого пришлось тренироваться. В детском доме не то чтоб легко было выпить, вовсе нет. Воспитатели строго следили, кто что приносит, кто чем занят перед сном. Усесться в учебной комнате и выхлестать литр спирта было невозможно (хотя поговаривали, что раньше бывало и не такое). Зато подгадать момент, когда воспитатели очень заняты, а ты вроде как и при деле, поэтому не вызываешь подозрений – это пожалуйста.

С курением было проще. За него даже не гоняли. Девочки курили почти все, ребята по желанию. Почему-то считалось, что девочкам курить можно до определенного возраста, а ребятам когда угодно. Серёжка не знал, откуда взялось это убеждение, но в соответствии с ним существовал весь детдом. И ему нравилось, что Васька не курила. Говорила, что горько и противно. Было в этом что-то особенное.

Рыжик пришел, когда три бутылки из четырех перекочевали в Серёжку. Часы показывали красноречивую полночь.

– Ты где был? – вместо приветствия спросил Серёжа.

– Бегал, – ответил Рыжик и задорно подмигнул, так что Серёжка сразу понял: как в рекламе. Там муж возвращался с пробежки, а жена удивлялась, что у него рубашка сухая. Три бутылки пива сделали своё дело – Серёжа широко улыбнулся и захихикал.

– Я тебе пива купил.

– Да я уже понял, – рассмеялся Рыжик, достал пакет и отвинтил крышечку. Серёжка специально взял пиво с отвинчивающейся крышечкой. Не потому что у него не было открывашки – зубы всегда на месте. Просто Рыжику нравилось крышечки отвинчивать. Он говорил, что «чпок», который получается, был похож на пробку у бутылки с джинном. И еще что потом, если пиво хорошее, можно было попросить у джинна желание. И оно могло исполниться.

Серёжка смотрел за тем, как Рыжик откупоривает своего джинна, и гадал, что бы тот хотел загадать. Вдруг отчетливо предстала перед Серёжкой та ситуация, в которую Рыжика ставила вся эта история с предложением Ваське. Что ж тогда выйдет? Серёжка с Васькой съедутся, будут жить вместе, а Рыжика куда?

– Ты чего загрустил? – спросил Стёпка. Заметил, наверное, как изменилось лицо у Серёжки.

– Да я так, о своем, – соврал Серёжка. – Как день?

– Нормально, – Рыжик пожал плечами, – вроде должны автомат по английскому поставить.

– Вот ты мозг, а! – восхитился Серёжка.

– Должен же кто-нибудь думать, – рассмеялся Рыжик. Получалось у него так вот не высокомерно, а в шутку, аккуратно проехаться по тому, с каким трудом достаются оценки Серёже. Рыжик мог взять в руки книгу, а через час уже пересказывать, что в ней было написано, и что по этому поводу думал автор другой книги, которую Рыжик читал десять лет назад. Серёжке нужно было сидеть несколько дней, выписывать себе всякого, и только тогда он понимал, что к чему. Василиса говорила, мол, все нормально, не только умные пробиваются в жизни. Смеясь, приговаривала, что много ума, чтоб пирожки испечь, не надо. Подбадривала. Но когда приходил Рыжик и говорил: «Должен же кто-нибудь думать», Серёжке сразу становилось легко. Как будто Стёпка брал на себя эту тяжкую ответственность «думать», а Серёжке оставлял то, что у того выходило лучше. Например, выживать. Рыжик бы ни за что не протянул один: ни приготовить поесть, ни купить одежды, ни оформить документы.

– И как же ты один… – вслух ляпнул Серёжка, а потом было уже поздно. Рыжик всё понял. Это у него тоже получалось отлично. Не со всеми, конечно. Ваську вот он до сих пор понять не мог, вечно злился на неё по пустякам. Зато Серёжку понимал с полуслова. Другой бы и не заметил половинку фразы, а Рыжик уловил и сделал выводы: «И как же ты один будешь?». Поставил бутылку на тумбочку и пошел открывать окно. – Ты в комнате курить собрался?! – возмутился Серёжка.

– Я немного, – тихо отозвался Рыжик. Спокойно, без заигрываний, без злости. Серёжке даже ответить нечего было. Немного так немного.

Затянувшись пару раз, Рыжик притушил сигарету, закрыл окно и подошел к Серёжке. Встал напротив.

– Ты с девчонками целовался? – спросил он. Ответа дожидаться не стал и продолжил. – Вижу, что не целовался. Ты, Батькович, пока другие жизнь живут, сидишь тут и планы строишь. Теперь ещё вздумал жениться. Куда тебе?

– Чего ты? – обиженно спросил Серёжка. – Она хорошая.

– Ты как маленький, – ответил Рыжик. Потом сел рядом. – Василиса хорошая. Пироги печь умеет, борщ сварит, за детьми ухаживать будет, ипотеку оформит. Молодец. Всё? Я пойду? – Он встал. И явно собрался куда-то идти.

– Ты же только сел! – возмутился Серёжка.