621516

Ему уже не было все равно.

Вера этого человека была опасно близка к истерике, хотя фанатизмом от нее еще не разило. Фанатизм Михаил ненавидел больше всего. Сильнее Улья. Потому и торчал на средней должности в небольшой конторке. Никакого фанатизма. У него даже секретарши своей не было.

– Давай выпьем? – снова предложил Петр.

– Ты вот скажи мне лучше, что ты делать будешь, – наливая, ответил Михаил.

– Делать-то? Да черт меня знает, возможностей же куча. Думаю подыскать себе соседа, коммуналку на двоих, все проще. Пойду фрилансером, я фотографирую неплохо. По свадьбам, по корпоративам, а там на заработок подучусь фотошопу. Дорасту до дизайна, буду сайты ваять.

– Проспишься, пройдет, – успокоил энтузиаста Михаил.

– Не-не, зря ты так, я серьезно. И бабу найду. Хорошую такую бабу, – Петруша продемонстрировал приблизительные габариты «хорошей бабы».

Михаилу в голову пришла шальная идея. Вчера днем его уже посещала одна, но у этой был прямо противоположный акцент.

– А что если я скажу тебе, что бог, о котором ты говоришь, – это я? – он улыбнулся, чуть прищурившись. Хотел спровоцировать Петю на что-нибудь опрометчивое.

– Скажу, что у бога неплохая задница.

Михаил рассмеялся.

– Я серьезно, – продолжил он, отсмеявшись. – Я и есть этот твой бог, который следит за всем на планетке, пытается по мере сил сдерживать хаос и воспитывает неразумных.

– Часа три назад я бы предложил тебе не богохульствовать, – отозвался Петр.

– Да перестань, ты только что сравнивал бога с бутылкой водки, – парировал Михаил. – Вот такая вот у тебя произошла на крыше высотки встреча, спас бога от суицида.

– «Я плачу, когда ангелы заслуживают смерти»*? – Петрушка иронично выгнул бровь.

– «Умничка, придумай еще одну басню», – похвалил Михаил. – Это правда, я – бог.

– Наверное, я напился уже достаточно, чтобы поверить.

– Отличное начало проповеди.

Петру стало интересно, как жилось древним грекам, удобно ли им было расхаживать по агорам в тогах, а Михаил вспоминал забавные случаи из жизни, травил байки, которые впоследствии становились анекдотами.

– Веселый у нас бог, – улыбнулся Петр, когда очередной рассказ подошел к концу. – Чего ж тогда жить так паршиво?

Михаил не стал отвечать вслух, вместо этого он подошел к пьяному Петру, схватил за воротник халата и, набрав в легкие побольше воздуха, впился в губы жадным поцелуем. Развязным, смелым – трутни так уже не могут. Жаль немного, что на этот раз он выбрал себе тело мужчины, но, может, так и лучше.

Запомнится.

Петруша вяло сопротивлялся, бубнил что-то про грехи, про то, что нельзя трахаться с другим мужиком, а с богом – тем более, но Михаил не слушал. Привел хозяина квартиры к его собственной постели и уложил на лопатки.

***

Проснулся Петр по будильнику. На работу идти уже не нужно, а перевести звонок забыл. Вроде вчера еще пил с кем-то. Да, точно, с богом! И потом…

Похмелья, впрочем, нет, да и следов незнакомца – никаких. Должно быть, приснилось. Не мог же, в самом деле, Петруша при своей ориентации переспать с мужиком?

Вспоминая сон, он подошел к холодильнику – достать утренний кефир. На дверце висел незнакомый стикер. Надпись гласила:

«Всё будет хорошо».

Почерк размашистый, запоминающийся.

Повинуясь неясному предчувствию, Петя повернулся к окну и теперь только заметил, что оно распахнуто настежь. Он подбежал к подоконнику и перегнулся через него, вглядываясь в утренний сумрак. Внизу никого не было.

– Уф, пронесло.

К утренней кормежке прибежал Васька. Петр заметил, что кот тащит в зубах какой-то трофей. Глупый котяра не научился расставаться с ними даже в такие моменты. Шнурок, небось, или бумажка.

Ленивый кот гордо тащил в зубах длинное белое перо.

* «We cannot reach any higher» – «Ordinary Love», U2.

* «We can't fall any further if» – там же.

* «Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете» – «Новый Завет», Евангелие от Иоанна.

* «Горе им, потому что идут путем Каиновым, предаются обольщению мзды, как Валаам, и в упорстве погибают, как Корей» – «Новый Завет», Послание от Иуды.

* «Я плачу, когда ангелы заслуживают смерти» – перевод «Chop Suey!», System Of A Down.

НИКАКОГО СЕКСА

Идти по рынку рабов было странно и непривычно. Само словосочетание «рынок рабов» казалось Чарльзу бредовым. Двадцать первый век, айфоны, боинги, и тут «рынок рабов». Здравствуй, Средневековье!

Чарльз оглядывался по сторонам, стараясь сохранять остатки солидности, но это было непросто. Для остальных посетителей происходящее было, похоже, настолько рядовым событием, что они захватили кофе, бутерброды и вовсю строчили на смартфонах сообщения.

Как это будет выглядеть?

«Чувачки, зацените телочку, пять кусков – скинетесь?»

Или:

«Дорогая, ничего, если я приведу с собой еще одного раба? Обещаю норковую шубку на Рождество!»

Люди сошли с ума, и он сходит с ума вместе с ними. Чарльз поправил галстук и нервно откашлялся, заставляя себя обратить внимание на сцену. Ровным рядком стояли, одетые и ухоженные, рабы.