6748

– Я тебя толкнул, когда ты стоял на одной ноге, поэтому ты и упал. Лошадь я толкнул, когда она стояла на двух ногах вот она и упала тоже. Как видишь, чуда тут нет, равно как и черта. Вот если бы он немного поторопился и послал коня вскачь, то тогда бы я проиграл, человек не остановит скачущего коня. Если хочешь, я научу тебя такому удару, каким я сразил рыцаря, но только потом, не хочу чтобы все видели, – сказал посол на прощание и в знак добрых намерений.

Несколько слуг из посольской свиты с поклонами подошли к послу и принялись помогать снимать с него кожаный панцирь. Кастелян, поклонившись в знак признательности, отправился в королевские покои, готовиться к полу праздничному застолью, все-таки Божьи суды не каждый день бывают, равно как и великие праздники. И то, что Божий суд пришелся на пост, пусть и не строгий, не умаляло его значения, как значимого повода устроить праздничный ужин для всего двора после вечери. Пусть и не такой большой это был повод для празднества, в сравнении с недавней женитьбой Робера д. Артуа на Марго дочери Генриха второго, но все же вполне достойный повод для того, что бы прийти на ужин в особой, чистой, праздничной, одежде. Лишь один рыцарь остался лежать во дворе, так как король по забывчивости не отменил запрет спускаться на ристалище придворным. Уже ближе к заходу солнца, сжалившийся над поверженным героем, поваренок, прячась в длинной тени башни, вылил на его голову кувшин воды. Оруженосцы унесли своего сюзерена – рыцаря с ристалища лишь после вечерней мессы справедливо рассудив, что повеление короля относится ко дню и не касается ночи. Рыцарь пришел в себя ближе к полуночи, он что-то мычал и махал руками, но это уже не интересовало никого, так как после суда события повернулись так, что никто и не предполагал.

Эля увидя бесспорную победу своего избранника, на радостях так поторопилась вернуться в свои покои, что бы подобрать приличествующий праздничному застолью наряд, что позабыв все правила этикета и королевские ордонансы, запрещавшие ей появляться на территории покоев короля без сопровождения королевы матери, она первая, оставляя королевскую свиту далеко позади, чуть не ли не бегом, направилась по боковой королевской галереи к себе. Немного опешивший король обратился к королеве матери.

– Не одолжите ли вы мне, матушка, свою воспитанницу, я её буду ставить в пример своим медлительным скороходам – гонцам.

– Ваше высочество, мои слуги – ваши слуги, и если вы забудете свой молитвенник, как и я, то не надо посылать за ним гонца. Мы пошлем хранительницу Камино, уж если она нашла безопасный путь для паломников идущим к Сант Яго де Компостелло через Пиренеи, то и путь за вашей книгой со святым писанием она тоже найдет наибезопаснейший .

– Вот как матушка? Тогда нам с вами надо подумать о введении новой должности при нашем дворе,– Должности,– гонца за святым писанием.

– Ваше высочество, я буду, рада обсудить это во время вечернего застолья, с вами и с папским легатом,– сказала с поклоном королева мать, перед тем как расстаться с сыном.

–Хорошо, как вам будет угодно,– ответил благодарный сын.

Не смотря на учтивость сына Бланка, почувствовала в словах Людовика угрозу для своей племянницы.

–Вот только доберусь до покоев, так сразу отправлю назад в Кастилию, – думала она. Но, придя к себе, она обнаружила что её племянница, заперлась у себя в комнате и требует; теплой воды, портного, цирюльника и двух служанок. Бланке стало интересно, и она отправила Элеоноре своих служанок, и цирюльника.

–На пиру все узнаю,– подумала она и не стала больше думать о судьбе Эли.

Однако племянница не думала в бездействии ожидать пира и решения своей судьбы, тогда когда счастье было рядом, вот тут в другом крыле замка, все-таки характер доставшийся ей в наследство от Элеоноры Аквитанской звал её к действиям, а жгучая южная кровь, кроме того, звала её к безумствам.

Во-первых, дождавшись мгновения, когда королева мать устроится у себя в покоях, Эля сама отправилась искать архиепископа Урхельского, он был нужен ей, на этот раз в качестве духовного лица, имеющего определённые преимущества перед мирянами в вопросах заключения брака. Попросту говоря, ей нужен был клирик, который смог бы официально заключить её союз с прекрасным и смелым послом.

Во-вторых, она должна была найти своего суженного и, наконец– то поставить его в известность о том, что он является её избранником и не должен бояться её, равно как и Божьего провидения, пославшего её ему на помощь в этой чужой для него стране.

В третьих она должна была успеть составить договор о том, что управительница Брей вступает в права управления замком Брей де-юре и де– факто. Она как хранительница Камино имела на это право, без согласия епископов – пэров Франции, в отличие от предыдущего владельца Тибо графа Шампанского, обязанного въезжать в свое графство Шампань, только по согласию с епископами. Кроме того, ей нужно было узнать, как начать борьбу; за графство Альбре, маркизат Монт де Морсан и виконтство де Фезенсак сначала де-юре, а потом де-факто.