6748

Эля лишь кивнула в знак согласия. Обрадованный всеобщим доверием малец вскарабкался наверх, где споро закрепил поперечные шесты, Затем он осторожно полез вниз, было видно; как трясутся от напряжения или от страха его руки, и что слезать ему, поэтому, гораздо труднее. Уже на земле все сочли своим долгом подойти к нему и сказать несколько слов в одобрение за его смелость. После чего вся команда разом вернулась на расшиву, где стала ждать с нетерпением вечера и ночи, чтобы начать наблюдения за степью. Надо отметить, что ни один из гребцов ни прикоснулся к обеду, так они все были возбуждены предстоящим. Конечно, это не относилось к нашим героям, которые в благодарность за прием дали обед велик своему другу, на своей ладье. Прикончив третий бочонок смоленского пива, со знаком смоленских князей Ростиславичей, они вчетвером единогласно решили, что этого, «на пока», вполне достаточно, и стоически разошлись спать в преддверии бессонной ночи.

Алексей проснулся первый, мучимый жаждой, он поспешил на палубу что бы освежиться и, открыв полог шатра, остановился пораженный великолепием ночи. Залитая лунным светом, таким сильным, что можно было читать, палуба расшивы была полна гребцов смотрящих на луну с таким же чувством удивления.

– И почему Вася ты не сказал нам, что на Руси бывают полнолуния, а точнее, что тут тоже луна светит,– сказал он, будя Василия.

– Чего? Чего: Луна, ну всегда она, ведь тут и потом там у нас, на Волхове летом, мало её, – ответил спросонья Василий, не совсем понимая вопрос своего друга.

– А день сегодня, какой Сеня, скажешь или забыл, кого в службе поминать??– спросил уже у Арсения Алексей.

– Как не помню, помню день памяти: Мучеников Флора и Лавра Священомучеников Емилиана епископа и с ним Илариона Дионисия, и Ермилла, Святыхт Иоанна, и Георгия, патриархов константинопольских, Преподобного Макария, Мученников Ерма, Серапиона, и Полиена, игумена Пеликитского, Преподобного Иоанна Рыльского…..

–А по книгам, каким читать будешь? В какой день от полнолуния поминать их,– продолжал Алексей.

Арсений, сообразив быстрее Василия, (конечно, он же не пил вина с ними днем ранее), со словами,– «О Господи, смилуйся на мя»-. выскочил из шатра и тоже встал пораженный великолепием лунной ночи.

Вскоре со словами, – Ну вы уж извиняйте нас не грамотных,– на свет лунный выполз Василий. Оглядевшись, он спросил у Алексея.

–Вот ты сам-то Леша и академию императорскую окончил на Родосе и чё, сам не мог сообразить. И нас вот с этим монахом, который ничего кроме молитв и книг знать не должен просветить. Али чего? Нет?

Леха почувствовав правоту в словах друга, вздохнул и ответил.

–Да должен, учили меня этому, иначе на море не выпустили бы, так что виноват, как и вы, делать то, что нам????

Все призадумались, идти будить Элю они не хотели, им по-настоящему было стыдно. Их задумчивость прервал Али Хусейн, со словами,

– Может, помолимся? Делать то более ничего не сможем, не в нашей власти менять порядок жизни, установленный аллахом,– он подошел к друзьям.

Арсений как самый авторитетный из всех христиан ответил.

– Помолимся, а если от всего сердца, то Бог нам всем и не верующим тоже, явит чудо.

Более не говоря ни слова, правоверные освободили православным место на палубе, для молитвы. Молиться, начали как то все разом без команды, но тихо, что бы ни разбудить и не расстроить Элеонору. Лишь её служка на высоте говорил с Богом во весь голос. Бог, наверное, услышал молитвы православных, а Аллах внял молитвам правоверных. Вдруг через полчаса молитвенного бдения темнота стала закрывать лунный диск. Шли тучи с севера, равно как и с юга, ровными долями отсекая лунный свет от земли. Вскоре стало темно, все разом смолкли и устремили свои взоры на самый верх, где сидел смотрящий в степь. Служка был напуган невесть откуда взявшейся темнотой, ведь ветра не было. Но крепко вцепившись в шест, он всматривался вдаль. Вскоре его глаза смогли увидеть отблеск от ровного пламени костра, горящего в безветрие. Он не пытался сохранить сон Элеоноры и поэтому закричал во всю глотку

–Вижу, вон там на шесть пальцев левее кучерявой сосны.

Васька как самый опытный приложил пальцы к указанному дереву, и поправил служку,

–Не шесть, а три пальца, ну, в общем спускайся. Хватит там торчать Кристю будить надо и идти к костру пока не рассвело.

В ответ раздалось хныканье, слезливый голос ответил,

– Я без света не спущусь, страшно мне.

–Вот тогда сиди, а мы без тебя разбудим твою госпожу и уйдем без тебя все,– сказал Али Хусейн.

–Нет достопочтенный Хафиз, только не это, я иду. После этих слов раздалось легкое шуршание, и вскоре на палубе стоял невредимый служка, Он глубоко дышал, у него тряслись руки, было видно, как дорого ему далось возвращение вниз. Али Хусейн подошел к нему и протянул золотой со словами.

– Вот по древнему обычаю всех мореходов тебе причитается.