6748

Василий, живший напротив её, наискосок, прямо через Волхов, несколько раз выказывал ей своё уважение и стремление начать совместную жизнь, несколько раз получал в ответ: кулаком по лбу или ухватом под ребро. Но Людку он всё-таки любил и занимал выжидательную позицию, мол, пройдёт время и она образумится, и будет осчастливлена Василием. Друг его – Алексей тоже любил Людмилу и тоже несколько раз сватался, и тоже получил первый раз по лбу скалкой, и во второй раз веслом по шее. Поэтому эта нераздельная любовь не разбила дружбу, а только сплотила её. Хотя надо отметить, что в гости к Людке они ходили порознь, хоронясь друг от друга.

– А.Людмила Ивановна примет? Не испугается гнева посадского?– спросил Арсений.

– Тут ведь как, примет или нет этого никто не скажет, и она сама тоже не скажет, если даже спросить у неё. Сумасбродная она и красивая к тому же, ну и как следствие избалованная. А то, что гнева посадского не испугается это факт, тут как бы сами посадские от нее, не сбегли бы. Норов у неё бешенный. Она одна, тут в прошлом году, зимой, шатуна у себя на дворе уложила, когда посадские за шкурой медвежьей пришли, что бы в казну её взять, так она их до плотников⁶⁷ гнала. И посаднику на суде полбороды вырвала. Когда тот своих балбесов выгораживать стал. Нет, страху не будет это точно. А поможет или нет, не знаю,– поделился своими мыслями Лёха.

Вася в поддержку лишь промычал и развёл руками, как бы говоря, – «На всё воля Божия».

Арсений задумался, в задумчивости он выпил ещё кувшин, закусил хариусом и лишь, потом сказал.

–Делать дело страшно, сидеть без дела – дело погубить. Пойдём к Людке. Если не примет, то пойдём сразу в земли низовые, выхода – то нет другого. Если Кристю найдут то Никита Захарьевич, что из Кучковичей первым скажет, что князь Новгород в чужую войну ввергает. Нельзя князя подставлять, никак нельзя,– подытожил Арсений.

– То, что идем, это и так ясно. Только, сколько денег брать надо? Кто считал?– спросил самый деловитый из друзей Василий.

– У меня с собой четверть гривны, если домой идти за деньгами, то день потеряем,– доложил друзьям он же.

Алексей пошарил по карманам и молча, вытащил полгривны и двадцать пряслиц.

–На туда хватит,– сказал Василий.

–А обратно?– спросил Арсений.

–Так кто ж загадывает, может там, в Низовых землях найдем, у кого денег взять. Может нас кто найдёт, и нас возьмет. Всё Судьба, и на всё Божья воля. Смерти бояться на Готланд не ходить,– ответил Василий.

– Нет, не надо так, вернуться надо всем, дел и так много. Я хочу купол Николы золотом покрыть, чтоб сиял не хуже Софийского. Детей хочу ваших крестить, грамоте их учить. Вот князя выучил. Чем Васькины отпрыски хуже?– Выразил своё несогласие жизненной позицией Василия, Арсений.

В ответ, Васька только пожал плечами, опыт его предков подсказывал ему, что он был прав. Спорить попусту с монахом – божьим человеком он не собирался.

Арсений увидев, что его не перебивают, продолжил быстро, чуть не скороговоркой, взахлёб, излагать свои мысли,

–Я тут думал, как нам из Новгорода уйти, так чтобы ни кто не заподозрил истинных наших целей. Поясню, уйти надо так, чтобы все думали, что мы за железом идём, но никто, чтобы нам не мешал. Долго думал пока господь не надоумил, надо взять в «долю» посадника. Ведь, если посадник пойдёт, то никто за ним не увяжется и вопрошать лишнего не будет!!! Возрадовался я от мыслей таких, но потом загрустил. Если посадник пойдёт, то все знать будут, значит, нужен посадник, который не пойдёт, а только имя своё даст. Так купцы венецианские делают, они все за море не все идут, больше дома сидят, но дают расписки с именем, и отправляют за товаром доверенных людей, те товар привозят, потом прибыль делят. Главное ни глаз, ни ушей лишних. Потом вспомнил я, что в Новгороде есть такой один, который слово даст и слову его в низовых землях поверят, но сам никуда не пойдёт, – это Никита Захарьевич, что из Кучковичей. Помните, где вторая заимка его-Кучково поле? Правильно на Москва реке, что в Оку впадает. Припомните еще, кто еще этой заимкой владеет. А? Точно колено князя Долгорукого. Вот и получается, что лучше всего с Кучковичем договариваться.

Друзья внимательно выслушали немного запутанную в изложении Арсения, здравую мысль, отделили зерна от плевел, и Лёха ответил за двоих,

– Нормально так, но ему задаток нужен, гривен шесть возьмёт, не меньше. День всё одно терять будём.

–Нет, дни терять нельзя, через неделю ватаги пойдут. Мне владыка блюдо дал серебряное, чтоб в заклад положить этому сребролюбцу, если что. С этими словами Арсений вытащил из-под рогожки серебреное блюдо, что бы друзья оценили; его стоимость и щедрость Владыки.

– Тонкая работа, эдак гривен на восемь девять,– оценил блюдо эстет Алексей.

–Дело ясное, Кристю к Людке в терем, лечить, а мы бегом к Кучковичу в Ракомо, за дня два управимся, и Бог даст в воскресенье в путь, и пойдём, – сказал Василий.

Допив по последнему кувшину, все выразили этим своё согласие.