6748

Луна уже стремилась убежать от света солнца, когда старик кончил писать. Он разбудил задремавшего Чормагана, вручил ему два листка исписанных красивым почерком насх,⁷⁶ показал ему четыре пальца, а затем, указав на солнце, пошёл в сторону гор. Его зелёная чалма была долго заметна на фоне желтой выжженной солнцем каменистой равнины. Чормаган понял, через четыре дня старик навестит его вновь. Наряд, пришедший как всегда проверить его состояние, получил приказ немедленно найти переводчика. Через два часа молодой улан из первого десятка второй сотни почтительно стоял напротив своего командира. Чормаган дал ему исписанные листки.

– Переведи!

Воин внимательно посмотрел на листки, снял с себя саблю, шлем, нагрудный доспех, все это он старательно сложил на щит, затем с поклоном отступил на три шага, не торопясь, сосредоточено, совершил намаз и лишь только потом принялся переводить вслух.

«Во имя Аллаха Милостивого Милосердного, нас постигнет только то, что предписано нам Аллахом. И будет так.

Я Харун бин Тума аль-Малати осмотрел этого человека и предписываю ему:

Утром, очисти свой организм простоквашей разбавленной теплой водой, на одну часть простокваши одну четвёртую часть воды.

В полдень ешь нежирный сыр, запивая разбавленным козьим молоком.

Вечером, варёное мясо молодого ягнёнка с половиной чёрствой лепёшки, четыре сушёных сливы.

Перед сном очисти свой живот как утром.

Так делай пять дней.

Я вернусь через четыре дня на пятый.

Первый день всё будет хорошо.

Второй день станет нехорошо – живот будет слабеть, поэтому держи рядом с собой кувшинчик с водой для умывания.

На третий день, надо потерпеть.

На четвертый день, если не будет улучшений, ешь только сушёные сливы и персики,

Я приду к тебе на пятый день, через четыре солнца.

В залог я сегодня пришлю тебе своего сына Абу-Фараджа.

Прикажи своим людям найти вот эти травы и плоды, список на другом листке. Сохрани его.

Да прибудет с тобой благословление Господне».

–Где мальчик?– спросил Чормаган.

–Вон идёт,– ответил стражник.

–Принесите все, что тут написано. Идите прочь, но обязательно сообщите, когда приедут темники, к тем, кто не прислал ответа, отправить послов с нагайками и шелковыми верёвками.

Чормаган расстелил любимою старую кошму и лёг спать. Жару и боль лучше всего переносить во сне. Когда солнце начало переход из зенита в надир он открыл глаза. Костёр горел, рядом с костром сидел голубоглазый мальчик лет семи. Мальчик увидя, что Чормаган проснулся, протянул ему сыр и миску с простоквашей, кусок хлеба он отложил в сторону на вечер.

Чормаган исполнял все предписание врача, к вечеру второго дня ему стало совсем плохо, он ослаб. Мальчик добросовестно помогал ему ходить по надобности, и поддерживал его, когда ему было трудно встать. На третий день он сильно ослаб, сил не было даже встать. Чормаган завернулся в кошму и уснул тяжёлым сном больного человека. Однако утром четвёртого дня Чормаган проснулся, не от боли и тяжести в левом боку, а от состояния лёгкости, как будто ему было четырнадцать лет. Он не стал седлать коня, как в юности, без седла, он промчался вокруг орды. Охрана удивлённо смотрела на него, молча, отдавая честь, поднимая щиты в знак приветствия.

В этот день Чормаган поехал на охоту с одной нагайкой, и как в молодости принес вечером к костру четырёх зайцев и восемь сусликов. Возле костра его ждал старик в зелёной чалме со своим сыном, чуть поодаль стоял улан – переводчик.

–Я благодарен тебе. Ты помог мне. Не откажись от моего приглашения, раздели со мной трапезу. За лечение тебе заплатят столько, сколько ты захочешь.– Сказал Чормаган мулле. Улан начал переводить, но врач жестом остановил его.

–Воин, Ты знаешь греческий. Нам переводчик не нужен.– Сказал старик дольно неожиданно для Чормагана.

– Я расскажу, что тебе нужно делать далее, что бы не уйти раньше времени в долины, где всегда тучен скот и светит солнце, и нет ни мух, ни комаров.

Чормаган кивнул, тем самым, давая понять, что он согласен и то, что он понял всё сказанное стариком. Подозвав к себе улана, он приказал ему отправиться в лагерь и привести оттуда подарки лекарю, и вина для праздничного ужина. Чормаган сам подбросил в костёр дрова, в знак почтения, усадил врача и его сына туда, куда не шёл дым от костра. Расположившись рядом, он принялся слушать.