6748

Приглашённые задумались, справедливость слов Чормагана обескуражила их. Они, точнее каждый из них был прав, но их правота могла привести к поражению. Так меркиты уйдя на зимовку, потеряли темп наступления и проиграли войну и свои жизни. Победитель – Темучин казнил всех мужчин этого племени. Сейчас, если монголы остановятся на год или два, не потеряют ли они темп наступления, не приведёт ли это к поражению, такому как испытали меркиты??? Понимая всю ответственность перед своим народом, советники не осмеливались сказать ни слова. Вопросы такой важности монголы решали только на Большом Курултае, нет, не из-за трусости и желания избежать личной ответственности, а потому, что решение принятое сообща накладывало ответственность на каждого, кто участвовал в принятие решения, от знатного темника чингизида до пастуха имеющего десяток баранов и питающегося рыбой⁷⁹. Поэтому никто, даже самый последний погонщик ослов в орде, не мог сказать, что это не его решение и это не его война, и именно поэтому железные тумены спаянные единой волей шли от победе к победе

–Кто поможет нам?– спросил Чормаган.

Раббан – ага поднял руку в знак своего желания говорить и в знак того чтобы его не перебивали вопросами, пока он не закончит.

Он начал.

–Я много беседовал с людьми, выбирая место для церкви, могу сказать, что люди напуганы. Однако, напуганы, не нами. Они боятся кинжалов людей старца, который сидит в Орлином гнезде. Старца зовут Ала ад-дин Муххамад. Он не имеет войска, но Люди тайно платят ему десятину. Платят за жизнь, тех, кто не платит, убивают ночью. Я поймал несколько караванов с данью для старца и приказал все вернуть людям. Но люди испугались и отказались брать своё. Тогда я сломал хребты караванщикам за колдовство на воде⁸⁰. Людям объяснил, что налог они будут платить только монголам, за ослушание смерть. Ночью несколько человек мусульман с кинжалами пытались проникнуть тайно в Орду. Воины поймали их, допросили, но те молчали. Их тела уже выставили не показ на развилке дорог. Потом несколько человек в одежде купцов проникли в Орду, но обходящий лагерь наряд нашёл у них спрятанные ножи, которыми они себя пытались убить, Их тела я также запретил хоронить. Прослышав об этом и видя нашу непреклонность, люди пришли со словами благодарности за справедливое воздаяние преступникам. Некоторые из пришедших, были найдены на следующее утро убитыми возле мечетей. Местный казий – судья, испугался и не стал искать убийц, и сбежал вместе с семьёй. Поклонниками Аллаха в этом краю правит страх. Скоро, как только до старца дойдёт весть о нас у нас появятся тайные враги среди мусульман. Поэтому они не могут стать друзьями, они не могут стать даже союзниками,– он остановился и глубоко вздохнув, продолжил.

– Ещё живут христиане. Эти Христиане испуганы в двойне, им запрещено, открыто молиться, носить крест. Они всего опасаются, такие люди боятся взять в руки палку, чтобы отогнать бешеного пса от своего ребенка. Как так можно жить я не знаю? Но даже в едином страхе своём христиане не ищут помощи друг друга, не ходят на службу друг к другу, а пишут доносы друг на друга. За неделю их пришло более трёх десятков. Я запретил их рассматривать. Нет, не будет тут друзей у монголов среди христиан.

На мгновенье он сделал паузу и более громким голосом с более убедительными интонациями сказал.

–Друзей нам надо искать, там, где люди еще держат в руках копьё,– закончил речь Раббан – ага, в знак убеждённости он взмахнул рукой словно рубил саблей, показывая тем самым, что он отсек от себя все сомнения в правдивости сказанного.

–Кто еще не боится противостоять убийцам из Орлиного гнезда? Спросил Чормаган.

–Воины, что носят на щитах крест,– ответил Раббан – ага.

–Почему мы не можем дружить с ними? Надо послать подарки!? Потом посмотреть, чем они отдарят нас, – сказал Чормаган.

–Они не имеют здесь своих государей, которые могут решать их судьбу. Их государи живут за морем, там надо искать друзей среди их государей, и им надо посылать подарки, – пояснил Раббан – ага Чормагану.

– Если хочешь найти друга, ищи его как можно дальше,– сказал Чормаган, возрадовавшись рождённой им самим философеме, которая со временем может быть станет поговоркой.

Раббан – ага лишь наклонил голову в знак согласия, он устал, доклад дался ему не очень легко, так как он не готовился к совещанию, и вопросы Чормагана стали для него полной неожиданностью.

–Что скажешь, ты Коркуз.– спросил Чормаган.

–Я скажу, что ты прав, искать друга, как и жену нужно в далекой Орде. Но я хочу сказать еще многое, но не Главному Темнику, а другу. Можно? – спросил Коркуз.

–Говори друг!

Получив разрешение излагать свои мысли вольно, не в форме военного донесения Коркуз начал.