6748

Вдруг волчья тень, теплым языком облизала её щёки, и радостно тявкнула. Потом появились несколько фигур в плащах, и шляпах, которые быстро собрали лагерь, нагрузили осликов, и бережно подняв детей на руки, начали спуск вниз. Засыпающая хранительница Камино, пред сном только, успела предать самый большой мех с вином самому главному из спасителей, так ей показалось.

Спуск продолжался недолго, всего минут двадцать. Детям, всего-то, не хватило терпения или удачливости, что бы завернув за небольшой уступ горы, увидеть внизу в ста футах селение и провести ночи в тепле, и неге. Горы подшутили над посольством. Ветер, постоянно дувший в северном направлении чуть вверх по склону перевала, относил звуки и запах селения чуть в сторону и дети их не слышали. По этой же причине селяне не могли услышать детей. Лишь запах хорошего вина, которым благоухало дыхание пастуха, заставил их как-то призадуматься. Пастух честно ответил на все расспросы,

– Что в течение двух суток вино ему давала фея в розовом платье. Другой, кто-либо, не мог в начале зимы идти через горы. Это же истина.

Староста вначале не поверил ему, так как стадо было спокойно и пришло все. Фея не польстилась даже на молоденьких ягнят с сочным мясом, которое можно есть без соли. Но на следующий день все повторилось. Староста был вынужден засомневаться. Он, кроме того, засомневался еще и потому, что днями ранее пришли в селение невесть откуда взявшиеся ослики с кожаной упряжью, такой, какой в этих местах никто не делал. Совпадение случайностей; от пьяного пастуха до осликов с богатой упряжью, не давали ему покоя. Он начал волноваться, некая тайна – неизвестность, грозила обрушить обычное течение сельской жизни. Вот именно тайна его и пугала. Староста решил пустить по следу пастуха общинных собак, но пастухи с северного склона взяли их для охоты на кабана. Другая свора была приходской. Староста обратился к священнику с просьбой принять личное участие; молитвой и крестным ходом, в предприятии по возвращении ему покоя, то есть в разрешении этой тайны. И дать приходскую свору для поиска феи в розовом, которая наливает вино большими чашами для некоторых пастухов. (Староста тоже пастух, но пас своих овец, к своему несчастью, в это время на восточном склоне, где трава всегда сочнее). Священник, наотрез отказался, лично искать фею с помощью молитвы и крёстного хода, но приходских собак дал.

–Ну, а вдруг, что, если фея ложь, то вино может быть истиной. То есть божьим даром, дарованным мне, для причастия, на всю зиму. – Думалось ему.

Через день, когда взошла луна, предвещавшая начало зимы и закрытие перевала. Селяне, ведомые только старостой, без священника и его благословления, но с его сворой собак, пущенных вперёд, горы все-таки, и лишняя предосторожность не помешает, в любом случае, пошли вверх по перевалу искать фею в розовом платье. Которую и нашли в полузабытьи в четверти мили от своего селения¹⁰⁵.

Хуже всего пришлось старосте, когда его жена и другие матроны увидели больных детей, ему пришлось открыть все общественные амбары, количеством двух. И дать общинных дров в общинный дом для общей помывки, для оздоровления и отогревания детей. Любые отказы принимались женщинами как бунт, а его женой как нарушения закона Божьего. В конце концов, староста не выдержал и кинул вериги своей власти, – ключи от общинных дверей, жене и сбежал в часовню к священнику, который честной молитвой старался изгнать злой дух в розовом платье из селения.

Священник, во время молитвы, для звучности голоса, каждую строфу святого писания, сопровождал небольшим глотком яблочного вина. Учитывая, количество строк в Писании, своевременное появление старосты, в этот раз, спасло священника от видений, изредка преследующих его на следующий день после молитвенного подвига. Отче благословил, полукопчёную баранью заднюю, правую ногу, (левая, всегда у баранов толчковая, и поэтому жестковата), и лепешку. Кувшин с вином староста нашел сам. Через двадцать минут дуэт праведников распугал всю нечисть на милю в округ.

Ажиотаж и суета вокруг найдёнышей объяснились, прежде всего, тем, что редко кто вообще приходил в селение, а если и приходил, то не имел таких нарядов, в которые была одет эта девочка и её сопровождающие. Приходившие были в основном любо пастухами либо воинами. И те и другие не могли рассказать женщинам Эль Серрат о том, какие наряды носили при дворе графов Фуа или о том в каких нарядах приходили на исповедь к епископу Урхельскому – святому человеку, отъявленные грешницы из общины Сант-Жулия-де-Лория. Пока грелась вода в большом каменном котле, ведь детей надо было отогреть и пока мужчины носили холодную воду из речки, ведь воды нужно было много, так как детей тоже было много. Ослики так же хотели пить и что бы не забыли их, они начали реветь противными голосами и ревели до тех пор, пока не были напоены водой и накормлены.