68 дней

   Экономисты снова делают сказку. Это уже стало доброй традицией факультета – концерт завершается музыкальным спектаклем, привычно называемым "сказкой". Номера придумали сообща, написав свои тексты и положив их на популярные мелодии. Осталось как следует отточить вокальные партии, развести мизансцены, позаботиться о костюмах и гриме. Лина, как всегда, у рояля. Сама шутит, вспоминая фразу конферансье из знаменитого "Необыкновенного концерта" кукольного театра Сергея Образцова: "У рояля… То же самое, что и раньше". Девочки готовятся выйти на финал сказки – песню-танец на мелодию "Гадалки" из фильма "Ах, водевиль, водевиль…". Голоса у них хорошие, чистые, сильные, они опытные артистки, к голосоведению вопросов нет. Лина аккомпанирует и наслаждается.

   Ежедневно меняется мода,

   Но покуда стоит белый свет,

   Без финплана, мы скажем народу,

   Связи прочной фактически нет!

   Дебет-кредит считаем умело,

   И копейка на каждом счету.

   Что со связью вы будете делать,

   Коль запишем мы цифру не ту?

   Ну что сказать, ну что сказать,

   Рентабельность и прибыль

   Мы повышать, мы повышать,

   Мы повышать должны.¹¹

   И дальше – зажигательный танец в импровизированных цыганских юбках. Сказка обещает стать жемчужиной концертной программы. У Лины чутьё на такие вещи, она научилась прогнозировать, как зал примет то или иное выступление. Реакцию жюри предсказать труднее. Люди разные, бывает разное настроение, от которого очень зависит восприятие. Лина и её друзья по самодеятельности всегда за то, чтобы сработать на зал, на публику. Угодить жюри они не стремятся, это тупиковый путь – не угадаешь, где найдёшь, где потеряешь. Пусть зрители порадуются, получат удовольствие и поддержат артистов.

   Окрылённая, наполненная эмоциями, радостью от удачно проведённой репетиции, Лина несётся по коридору из старого корпуса в новый. Даже накануне фестивального концерта не стоит забывать о работе и хотя бы изредка наведываться на рабочее место. Свернув за угол, Лина чуть не налетела на Макса. Где шлем, латы, забрало? Всё растеряла по дороге, просто забыла про них. От неожиданности Лина остановилась и, на мгновение впав в ступор, пытается отвести взгляд. Но ничего не выходит.

   Макс в последнее время совсем приуныл. Никогда не думал, что показная холодность и безразличие бывшей девушки может так сильно задевать. Он привык к тому, что окончание романтических отношений не приводит к разрывам с африканскими страстями, хлопаньем дверьми и истериками. С прежними девушками расставания проходили мирно и спокойно. Можно сказать, оставались друзьями. Макс оказался не готов к войне, сменившей любовь. Он не хочет воевать. Он мирный человек, и война с женщиной для него так же абсурдна, как негр – альбинос.

   Всё сегодняшнее утро у Макса внутри что-то зудело, предчувствие чего-то необычного не давало покоя. Как будто ждал какого-то события. На месте не сиделось. Решил сходить пообедать в студенческую столовку, в старый корпус. И возле перехода на него вихрем налетела… Лина. Его как будто током ударило. Потому что она впервые за долгие месяцы не отвела взгляд. Это длилось секунду, потом она сорвалась с места и побежала дальше. Но главное осталось. Макс почувствовал, что она скоро оттает. Совсем скоро. И тогда он сможет поговорить с ней. Помириться. И, наконец, обрести мир в душе и покой в сердце.

   ***

   Фестивальная весна промчалась, закрутив в своём феерическом хороводе, оставив послевкусие удовольствия от хорошо проделанной работы. Сказка экономистов имела ошеломляющий успех и прошла в финальный концерт. Правда, на гала-концерт её не взяли – уж очень формат специфический, длинновата.

   Лина на этот раз отличилась – выступила на факультетском концерте с сольным номером. Два месяца она репетировала, не переставая, чуть не свела с ума соседей. Тряхнула стариной, вспомнила, что в старших классах ей пророчили будущее профессиональной пианистки. Но она, к неудовольствию папы, отказалась пойти этим путём. Однако, когда унылая обязаловка музыкальной школы закончилась, Лина не оставила занятия классической музыкой.

   Она сыграла на сцене прелюдию Рахманинова N 2. Да, ту самую, знаменитую, которую играет каждый уважающий себя пианист в мире. Вещь технически сложная, но красивая до безумия. И Лина решилась. Всю свою ярость и злость она выразила музыкой. Вложила в звуки всю боль и тоску. Наверное, зрители почувствовали её искренность, её глубокое отчаяние, услышали её горький плач по безвозвратной потере. Аплодировали долго. Некоторые – стоя.

   ***