69 этюдов о русских писателях

«Черные маруси» – это машины, которые ночами приезжали за жертвами, чтобы их арестовать, ну, а дальше – кому какой выпадал жребий. В августе 1954-го из Прокуратуры СССР пришел ответ на очередное ходатайство Анны Андреевны: «...для пересмотра приговора Льву Гумилеву нет никаких оснований». И точка. Так что литературное постановление ЦК для Ахматовой стало всего лишь очередным пинком власти. «В тюрьме, в могиле, в сумасшедшем доме,/ Везде, где просыпаться надлежит /Таким, как я...» – писала Ахматова в одном из стихотворений 1955 года.

Вернемся к началу нашего рассказа. 1946-й – первый мирный послевоенный год. В апреле Ахматову пригласили в Москву. Она выступала в Колонном зале Дома союзов. Москва и вся страна была воодушевлена надеждами. Осенью обещали отменить карточную систему. А в августе грянул гром... Предназначенный к выходу в свет сборник Ахматовой «Избранное» не вышел. И лишь 12 лет спустя, в декабре 1958 года был подписан к печати тоненький вишневый сборничек стихотворений Анны Андреевны – 127 страничек, из них почти половина – переводы. Да еще со списком опечаток: напечатано «мрагные» – читать «мрачные».

В отличие от Михаила Зощенко, Анна Ахматова мужественно перенесла все злоключения судьбы, а их было немало.

А здесь, в глухом чаду пожара,
Остаток юности губя,
Мы ни единого удара
Не отклонили от себя.

Это было написано до 1946 года и, как всегда, пророчески точно. Недаром Анну Андреевну звали Кассандрой.

Постепенно тучи рассеялись, и на поэтическом горизонте вновь ярко засияла звезда Анны Ахматовой. Ну, а кто теперь помнит грозы и молнии Андрея Жданова, этого сталинского сатрапа? Пожалуй, только историки. А Ахматову знают все. Она – царица Анна Российская.

И все же, все же... В автобиографической прозе Ахматовой можно прочитать: «Теперь, когда всё позади – даже старость, и остались только дряхлость и смерть, оказывается, всё как-то, почти мучительно проясняется – (как в первые осенние дни), люди, события, собственные поступки, целые периоды жизни. И столько горьких и даже страшных чувств возникает при этом...»

Выходит: мужество – мужеством, а горечь – горечью.

НОЧЬ УБИТЫХ ПОЭТОВ

Много лет минуло с «ночи убитых поэтов» – так назвали на Западе день 12 августа 1952 года. С тех пор многое что произошло: потоки крови не исчезают. И тем не менее историческая память должна быть вечно живой, иначе возможны роковые повторения.

В Советском Союзе проходили различные судебные процессы: кого только не судили – военных и гражданских, мужчин и женщин, наркомов и рабочих, партийцев и беспартийных. «Враги народа» находились всюду. И вот очередь дошла до евреев. Антисемитизм Сталина известен всем (он даже дочери Светлане Аллилуевой влепил пощечину, когда она посмела влюбиться в юношу еврейской национальности). А 8 мая 1952 года был начат процесс по обвинению евреев под идеологическим прикрытием. Их обвинили в космополитизме, а, стало быть, в измене родине, мол, откровенно симпатизируют Западу, восхищаются его достижениями и т.д. Космополит – это враг.

Дело о космополитах намечали провести с большим размахом. Вначале предполагалось осудить десятки славных людей, которыми гордился советский народ, среди них были Илья Эренбург, Самуил Маршак, Василий Гроссман, Борис Слуцкий, Матвей Блантер (автор песни о Сталине: «На просторах родины чудесной...»). Всего 213 человек. Но затем, по каким-то неизвестным причинам (вряд ли одумались, просто, наверное, немного отложили это «черное дело») сузили число обвиняемых до 14 человек и расстреляли без особого промедления в ночь на 12 августа 1952 года.

В этом печальном списке числились три поэта – Перец Маркиш, Ицик Фефер, Давид Бергельсон, причем последнего расстреляли аккурат в день, когда ему исполнилось 68 лет – свинцовая пуля в подарок!.. В одном из стихотворений Ицик Фефер писал:

В дни обнаженные, в ночи тревожные
Можно ли счастья желать невозможного?
Я же стою у ворот
Целую ночь напролет —
Может быть, всё же придет!..

Философский вопрос, что понимать под счастьем? Если творчество, самовыражение и любовь читателей, то – да, Фефер был счастливым человеком. А если принять во внимание немилость и гнев власти, то... В годы Великой Отечественной войны Фефер и Михоэлс как члены Еврейского антифашистского комитета ездили в Америку и собрали там миллионы долларов на помощь Красной армии, на строительство и оборудование госпиталей, детских домов и на прочие нужды страны, и вот ответная благодарность: расстрел. И никакая позднейшая реабилитация с грифом «невиновен» не реабилитирует злодеяние власти.